Требовалась свежая идея, и я поспешил выбраться наружу.
– Ну, – первым помог мне встать на ноги Воркунов, – что нашёл?
– Держи, – протянул я ему гвозди, – большего пока ничего нет. Но отыскать необходимо, поскольку столь малое количество металла не может дать столь мощное искажение поля.
– Так может быть заделанная в плиту арматура фонит? – предположил Говоров.
– Я поначалу тоже так думал, но потом сообразил, что если бы здесь применяли арматуру, то её клали бы по всей площади пола. Но здесь мы этого не видим. У нас имеется два хорошо различимых «пятна». Одно ближе к центру, оно имеет неправильную форму в виде этакой толстой сардельки. Вторая метка была меньше, ближе к глухой стене и имела линейную форму. Что-то вроде обрезка трубы, либо куска толстой арматуры. Давайте-ка сюда лопату, попробую для начала разобраться с малой железякой. Кажется, она находится не так глубоко…
С этими словами я снова нырнул в дыру и, не теряя время понапрасну, принялся раскапывать землю там, где, судя по показаниям прибора, находилась некая металлическая палка. Первая находка не заставила себя ждать. Хотя производить раскопки приходилось в крайне неудобном положении, когда было невозможно стоять даже на коленях, до цели удалось докопаться минут за пятнадцать. К счастью, почва была относительно мягкая, и на глубине примерно в полметра лезвие укороченной штыковой лопаты стукнулось о явно металлическую преграду.
Вытащив из висящего на поясе чехольчика сделанный на заказ совок из титана, я перевернулся на живот и продолжил копать немного медленнее. И вскоре был вознаграждён сразу двумя прелюбопытными вещицами. Первой были старинные ножницы, к сожалению, сильно повреждённые коррозией. А затем в моих руках оказалось нечто невиданное. Извлечённая из земли штуковина на ощупь сильно смахивала на царский скипетр. Точнее сказать было невозможно, поскольку предмет пребывал в плотном кожаном чехле. Кожа его от времени, разумеется, задубела и потрескалась, но всё ещё сохраняла свою первоначальную форму.
Вновь пришлось вылезать из «забоя», поскольку рассмотреть что-либо в тесноте и поднятой совком пылище было невозможно. Моё второе появление вызвало едва ли не овации. Находки буквально вырвали из рук, а меня самого мягко подтолкнули к постеленной на краю плиты газетке. На газетке лежали пластиковые тарелочки с изрядно подъетыми закусками. Были они не Бог весть какими, но поскольку утром мы так и не позавтракали, то даже холодные сырники и бутерброды с ветчиной оказались очень даже кстати.