Мои жаркие речи постепенно убедили моего собеседника в моей искренности и добропорядочности, и тон нашей беседы вскоре вернулся в положение «нормально». Однако наш разговор имел свои последствия. Дней через семь раздался второй звонок. На сей раз Михаил был краток. Поздоровавшись, он сообщил, что от Павла пришло второе письмо. Собственно в нём практически ничего не было. Только коротенькая записочка с просьбой вручить мне вложенное в первый конверт второе письмо. Вручить, разумеется, только в том случае, если он (Михаил) мне доверяет полностью и всецело.
– Чего там ещё передавать, – решительно отказался я от какой-либо секретности между нами. Вскрывай мой конверт и читай вслух, у тебя это здорово получается.
Долго настаивать не пришлось. В трубке послышался треск разрываемой бумаги и шорох, свидетельствующий о том, что присланное послание расправляют на столе.
– Написано на листочке, выдранном из тетрадки, – доложил он через минуту Воркунов. Исписан с обеих сторон. Так читать, что ли?
– Читай, читай, – подбодрил его я, – большие сомнения в том, что на этом листочке содержатся какие-либо страшные тайны.
Михаил гулко вдохнул и начал.
– Здравствуйте, уважаемый Александр Григорьевич! Поначалу очень удивился, получив от вас письмо. Но подумал, что не будет ничего страшного, если мы для начала обсудим сложившуюся ситуацию в теоретическом плане. Я с удовольствием расскажу вам о том, что я знаю сам, а потом прикинем, что может получиться из этой затеи. Как вы уже знаете из предыдущего письма, определённый толчок моим изысканиям дали свидетельства одного из вельяминовских обитателей – Николая Петровича Дятлова. Совершенно естественно, что я немного поинтересовался личностью этого человека. Так, на всякий случай и вот что выяснил. Он бывший фронтовик, воевал в артиллерийской разведке. Не пьющий, трезвый в суждениях и в прошлом хороший работник, отзывы в администрации самые положительные. Односельчанами характеризуется как человек разумный, хотя и несколько замкнутый. В районной поликлинике наблюдался по поводу хронического остеохондроза левого плечевого сустава. Отсюда делаю вывод о том, что Дятлов вряд ли стал бы выдумывать какую-то совершенно неправдоподобную историю, чтобы разыграть меня, совершенно незнакомого ему человека. Да и просьба его – помочь в поисках плана Вельяминовской усадьбы Екатерины Перси-Френч, тоже на первый взгляд вполне разумна. Раз человек подозревает наличие неких ценностей вблизи какого-то конкретного усадебного объекта, то, разумеется, ему нужен именно подробный план, чтобы максимально сузить район поисков.