Она провела пальцем по воде, и отражение дрогнуло, расплылось, вернув ей взрослое лицо.
Хефрен теперь редко приходил во дворец.
Где-то за стенами сада звучали шаги стражи, голоса слуг, привычный шум дворцовой жизни. Но здесь, у бассейна, было тихо. Только ветер шелестел листьями, будто шептал:
«Всё изменилось».
Исидора закрыла глаза.
Осталось только эхо детского смеха – далёкое, неуловимое, как сон, который не вернётся.
В памяти всплыл другой образ – уже не мальчишка с деревянным мечом, а юноша, закалённый солнцем и ветром пустыни. Хефрен.
Он стоял перед ней в саду у этого самого фонтана, освещённый золотистым светом полуденного солнца. Его плечи, некогда худые, теперь были крепкими, а загар лишь подчёркивал резкие черты лица. Но больше всего её поразили глаза – большие, синие, как воды Нила в ясный день, проницательные и в то же время тёплые, с той самой искоркой, которая заставляла её сердце биться чаще.
Это было после её паломничества по храмам Верхнего Египта. Она вернулась повзрослевшей, изменившейся – и будто впервые увидела его.
Он склонился перед ней в почтительном поклоне, но взгляд его выдавал лёгкое смущение.
– Добро пожаловать домой, принцесса.
Голос звучал глубже, чем она помнила. В груди что-то сжалось, а по телу разлилось тепло, словно она выпила горячего вина с пряностями.
С тех пор их встречи больше не походили на детские игры. Теперь это были долгие прогулки по садам, где тени пальм скрывали их от посторонних глаз. Разговоры – сначала осторожные, потом всё более доверительные. Взгляды – быстрые, украдкой, но каждый раз она ловила в его глазах то же, что чувствовала сама.
Однажды, когда они сидели у фонтана, его рука случайно коснулась её пальцев. Оба замерли, не решаясь отдернуть ладони.
– Исидора… – прошептал он, и в этом звучало столько невысказанного, что у неё перехватило дыхание.
Но тут же раздались шаги приближающихся слуг, и момент рассыпался, как песок сквозь пальцы.
Она снова провела рукой по воде, и отражение снова дрогнуло.
Лёгкий звон браслетов стал ближе, и перед ней склонилась служанка, касаясь лбом земли:
– Госпожа моя, тебя требует к себе Повелитель Двух Земель, Золотой Гор, дарующий жизнь подобно Ра, наш господин фараон Аменемхет III.
Исидора вздрогнула, словно пробудившись от сладкого сна. Отец.