Делия зажгла тускло замерцавшую в ночной мгле свечу и торопливо начеркала на пергаменте несколько строк. Затем она раскрыла сундук из красного дерева, обитый золотыми лентами, и, взяв оттуда мужской плащ, почти бесшумно скользнула за дверь своих покоев. В галерее никого не было, лишь луна проливала свой свет в распахнутое настежь окно. Делия с тоской взглянула на неё и тяжело вздохнула.
Перед глазами вновь предстало прекрасное лицо Альфонса: бездонные карие глаза, тонкие черты лица, обрамлённые белокурыми прядями волос.
Делия твёрдо решила, что уйдёт в монастырь. Нужно лишь в последний раз увидеть дочь. Адэлла останется в замке. Здесь ей будет лучше, хоть и тяжело без матери.
– Доченька, – тихо проговорила она, в последний раз склонившись над спящей девочкой, – прощай.
Адэлла на мгновение открыла свои янтарные глаза. Лицо Делии показалось ей лицом доброй феи, и только много лет спустя она поймёт, что это была её мать. Пройдёт время, и Адэлла сумеет простить поступок самого близкого человека. Но это будет позже. А сейчас, девочка лишь улыбнулась вслед женщине.
Сердце Делии больно защемило и готово было разорваться пополам, но она нашла в себе силы закрыть дверь детских покоев. Графиня вышла во двор и тихо пробралась в конюшню, стараясь не попасться на глаза слугам и конюху. Делия взяла одну из лошадей и тихо вывела её за ворота замка. Когда Фиджеральд Парк остался позади, женщина облегчённо вздохнула, вскочила в седло и ударила ногами в бока лошади. Делия в последний раз взглянула на тёмные громады замка, ещё недавно служившего ей тюрьмой, а затем пустила животное по каменистой дороге в сторону Лондона. Там её ждал постриг. Она знала, что во что бы то ни стало сменит мирское имя и титулы на простой наряд невесты Христовой. Графиня Делия Фиджеральд должна умереть этой ночью, но утром на свет появится новая женщина, сестра Делия. Сегодня она готова всецело посвятить себя Господу Богу.
Маленькая девочка тесно прижалась к спине отца, обвив его талию ручонками. Её каштаново-русые волосы развевал лёгкий августовский ветер, полуденное солнце обжигало кожу. Льюис с дочерью выехал из ворот Фиджеральд Парка.
– Адэлла, почему ты вся дрожишь? Чего ты так испугалась? – спросил граф.
– Она боится лошадей. Верховая езда не для неё, – насмешливо глядя на сестру снизу вверх, ответил Рафаэль.