«Ирина меня ненавидит, – думал Антон, выруливая на набережную Обводного канала. – Мама не простит, если я не приеду сегодня, даже собственный кот утратил ко мне всякое доверие. А что я, собственно, сделал не так? Где, когда я должен был поступить иначе?»
Он понимал, почему злится Ирина, но считал, что ей стоило бы проще отнестись ко всему. В конце концов лично ее это никак не касается. А вот с мамой выходило совсем некрасиво, хотя здесь Антон действительно ничего не мог поделать. Позвонить ей сейчас? Но пока еще есть слабая надежда успеть, если со срочным делом Жанны получится разобраться часам к десяти-одиннадцати. При удачном раскладе к девяти вечера можно долететь до Тулы, значит, не надо расстраивать маму раньше времени.
Нарядные фасады по обе стороны Гороховой и маячивший впереди шпиль Адмиралтейства незаметно успокаивали Антона, пока он толкался в потоке машин, примиряли с действительностью. Казалось, он давно привык к окружающему великолепию и уже не смотрел по-настоящему, но какая-то часть его души не переставала любоваться Петербургом.
Впервые Антон и Питер встретились чуть больше двадцати лет назад, зимой, под Новый год, в апогей «полярной ночи». Путешествие десятиклассников в культурную столицу организовала школа. Ирина с Сашкой тоже поехали. В пять утра автобус отвез экскурсантов от Московского вокзала в общежитие на пересечении Заневского и Малоохтинского проспектов. Подростки, как бы ни были воодушевлены первым в жизни столь масштабным приключением, валились с ног от усталости и, спешно поделив койко-места, моментально заснули.
Когда Антон открыл глаза, оказалось, что в комнате совсем светло. Он спрыгнул с кровати и вышел на балкон. Это была любовь с первого взгляда и – Антон уже тогда мог поклясться – навсегда. Нева, широкая, покрытая ровным слоем белого, нетронутого, искрящегося на солнце снега, мост, купола соборов Александро-Невской лавры на другом берегу, ни облачка на небе, парадном в тот день под стать городу. Антон дрожал то ли от холода, то ли от восхищения, то ли от страха – на крошечном балкончике с низким ограждением из гипсовых балясин в таких масштабных декорациях он почувствовал себя беззащитным. Но это почему-то тоже было приятно. Петербург пронзил его своим величием.
За спиной возник Сашка.