Когда младшему Петембуровцу пошел тринадцатый год, Солка отозвала его в сторонку и сказала:
– Ты стал теперь уже взрослый. Когда мать твоя Маремьяна умерла, я сняла с ее руки ремешок, который она с детских лет носила. Маремьяна рассказывала, что такие пояски одевали матери своим детям. Храни его как память о матери и ее предках. На нем помимо ее имени вырезаны и имена ее родителей.
– У Борьки нет такого.
– Так, когда Домина померла, никто о том видно и не подумал. Похоронили вместе с пояском. Я его у нее при жизни на руке-то видела.
С тех пор и носил Савка на руке среди других украшений кожаный ремешок матери.
***
Раздавшиеся позади шаги вывели Савку из задумчивости. Он повернулся и увидел старшего своей ватаги. Никодиму, как звали холопа, было чуть за сорок. Фамилии у него толи не было, толи он ее не называл, а потому все знали его по необычному прозвищу – Подкова. Крепко сбитый почти без шеи и с огромными кулаками мужчина оправдывал его в полной мере. Силы мужик был большой. Ему ничего не стоило загнуть металлический прут и не вспотеть при этом. Не все время он в холопах был. Хозяйство когда-то имел свое. Бортничал не плохо. Мед и воск Петембуровцам поставлял. Но в какой-то момент не смог с податью справится. Неурожайный год был у пчел. Вот его хозяйство и пошло в счет налогов. А самого Никодима на вече в холопы к Петембуровцам определили. С тех пор он, как и многие другие в работниках у Петембуровцев состоят.
Не первый раз он с Савкой ходил вместе в походы. Много чему научился боярский сынок у него. Не раз доводилось ему бывать в сложных ситуациях. И каждый раз, когда Никодим был рядом, то приходил ему на помощь. Он и лесину Савке подал, когда тот в болотину угодил. И из Нево его вытаскивал, когда волной ушкуй в прошлом году накрыло. А сколько дельных советов Никодим дал своему хозяину, уж и не сосчитать.
Нравился Никодим Савке. Не раз заводил он с отцом разговор, чтоб тот бывшему бортнику вольную дал. Боярин поначалу отмахивался от совета жалостливого сына, но все-таки не выдержал. «Как двадцать годков тебе стукнет, так Подкове твоему вольную дам и надел земли выделю. И больше разговор о том не заводи до того времени, – в какой-то момент уступил натиску сына старший Петембуровец».
Никодим слегка наклонил голову и стянул с головы суконную шапку.