Когда другие видели только тени, он чувствовал присутствие.
Когда люди говорили: «Этого не существует», – он отвечал: «Значит, пока мы этого не видим».
Он не мог объяснить, откуда в нём эта жажда – видеть невидимое. Это было словно внутреннее знание, что за поверхностью мира скрыт другой слой. Не фантастический, а более настоящий. Настолько настоящий, что обнажал суть вещей.
В школьные годы он смотрел в глаза учителям и одноклассникам и видел в них не только усталость или веселье. Он чувствовал оттенки – странные, безымянные вибрации. Иногда он замирал в толпе, уловив тонкий золотой шлейф от незнакомца. Иногда закрывал глаза и слышал чьи-то мысли – не слова, а ощущения, как будто сознание другого человека накладывалось на его собственное.
Он молчал об этом.
Мир не спешил понимать тех, кто ищет свет в местах, где другие видят пустоту.
Он начал задаваться вопросами: можно ли научиться видеть больше? Можно ли «включить» то, что пока дремлет в глубине восприятия?
Ответ приходил не словами, а моментами. Когда он сидел у воды и ветер трепал его волосы – казалось, время замирало. И тогда он чувствовал: мир говорит с ним. Через свет, дыхание, шёпот за гранью слуха.
Он стал мечтать иначе. Не о чём-то внешнем, а о том, чтобы распахнуть внутренние глаза. Чтобы увидеть то, что спрятано между строк реальности.
Он знал: если в человеке есть мечта видеть невидимое – значит, есть и способность.
И однажды – во сне, а может быть, в полуяви – он увидел первое. Не образ, не лицо, не картину. Он увидел Суть.
Она не имела формы, но наполняла всё.
Он понял: невидимое – это не там. Это здесь.
И всё, что нужно – вспомнить, как смотреть иначе.
С того самого сна – или, быть может, откровения – всё изменилось. Не резко, не внезапно, а как будто кто-то осторожно приоткрыл щель в плотной завесе, и в неё пробился первый луч.
Он стал замечать то, что прежде проходило мимо. Свет в воздухе стал гуще. Лица людей – многослойнее. Случайные фразы незнакомцев вдруг отзывались в нём, будто подсказки из другой реальности. Он начал вести дневник. Но это был не просто дневник мыслей – это была тетрадь ощущений. Он записывал не события, а то, что чувствовал между ними:
«Сегодня женщина в метро улыбнулась мне. Но не глазами – полем. Я почувствовал её благодарность, хотя мы не обменялись ни словом. Это было странно и… прекрасно».