– Тогда удачи в фараонской работе, Иерусалим! Но не сильно там лютуйте с нашим братом мазуриком [22]. Когда господа набивают себе карманы, рядом завсегда должен быть добрый бедняк с ловкими руками, чтобы немножко облегчить ношу. Так уж повелось испокон веку!
Мальчишка заговорщически подмигнул инспектору и зашагал прочь, насвистывая. Валантен был рад, что его встретил, – бодрая трескотня отвлекла его от забот. Он быстро забежал в свои апартаменты – сменил парадную трость на ту, что являла собой грозное оружие, поскольку служила ножнами для отточенного стального клинка, и прихватил бундельревольвер Мариетта – «пистолет-перечницу» с пятью вращающимися стволами, весьма эффективный на короткой дистанции при столкновении сразу с несколькими противниками в замкнутом пространстве. Экипировавшись таким образом на все случаи жизни, он покинул квартиру, подозвал извозчика на улице Гренель и велел отвезти его к королевской церкви Марии Магдалины, еще не достроенной. Там Валантен вышел на бульвар и свернул на улицу Дюфо, которая вместе с улицей Нёв-де-Люксамбур ограничивала особый район, служивший местом встреч мужчин с определенными предпочтениями.
Сейчас, в самом начале вечера, народу здесь было мало, но с наступлением сумерек, когда тени поползут по фасадам, захватывая территорию, на означенных улицах возникнет оживление, начнется замысловатый балет, поставленный по строгим правилам. Чувственные силуэты заскользят, заколышутся, завладеют мостовыми. Стреляя глазами по сторонам, запорхают от фонаря к фонарю, словно ночные бабочки, корветы [23]в поисках клиентов. Здесь, в месте средоточия мужской проституции Парижа, и надлежало искать обоих бандитов, с которыми связался Валантен.
Инспектор остановился у скромной вывески на одном из домов. На простой, сколоченной из досок панели были неумело намалеваны корзинка с цветами и корона над ней. Заведение под названием «Корзинка принцев» во всем проявляло эту внешнюю скромность и по виду ничем не отличалось от обычных доходных домов на той же улице. В отличие от традиционных домов терпимости, контролируемых государством и обязанных держать все окна освещенными от заката до рассвета, бордели, где мужчины проводили время с мужчинами, не подчинялись никакой регламентации. Будь это притоны засекреченные, в самых грязных кварталах, или же респектабельные, вроде «Корзинки принцев», пользовавшиеся преступным попустительством, ибо туда наведывались сливки общества, считалось, что официально они не существуют. Гражданские власти предпочитали закрывать на все глаза и отрицать их реальность, а полицейские службы, даже зная местонахождение подобных заведений и ведя тайное наблюдение за ними, воздерживались от формальных рапортов на их счет.