Ремень безопасности не отстёгивался. Я вдруг вспомнил, что на поясе висит фамильный кортик. Больше украшение и знак принадлежности к роду, чем оружие – но перерезать ремень сгодится.
Готово! Я попытался вытащить ноги, зажатые искорёженным металлом, и не смог. Нижние конечности вообще как будто не слушались. Я кое-как выдернул их руками, порвав при этом штаны и ссадив кожу. Выполз через разбитое окно, получив ещё несколько порезов. Орудовать приходилось только руками, а ноги тянулись за мной бесполезным грузом.
Оказавшись на снегу снаружи автомобиля, я ощутил исходящую от кузова магию. Но это были не лёгкие испарения от кристаллов, питающих двигатель. Что-то иное, чуждое, и быстро исчезающее.
Рядом возникли люди. Под их ботинками хрустел пропитанный кровью снег. Они осторожно оттащили меня в сторону от горящей машины, перевернули на спину. Лица казались мне знакомыми, только видел я их мутными, будто через толстое стекло. Но я понял, что в безопасности, и…
Умер.
* * *
Объятия смерти нежнее, чем кажется.
В загробном мире нет ничего плохого. Бескрайняя свобода внутри самой бесконечности.
Трудно объяснить это кому-нибудь, кто ни разу не умирал…
Пожалуй, надо рассказать мою историю с самого начала.
Я был рождён как Ридион, наследный принц Эксвелерда, королевства четырёх миров. И я умирал уже трижды.
Впервые – в семь лет. Я упал с крепостной стены и разбился. Помню, как сразу после удара о землю погрузился в мягкое ничто. Словно нырнул в глубокие чёрные воды.
Не знаю, сколько времени я провёл в небытие. Очнулся, когда среди пустоты засияла яркая точка. Она становилась всё больше. И в итоге закрыла собой всё. В ярком свете я увидел маму. Она молча подошла, обняла меня и поцеловала в макушку.
Я очнулся в склепе. Меня успели омыть, переодеть и положить в саркофаг. Хорошо хоть, не задвинули крышку. Пахло сырым камнем, изо рта шёл пар, и тишина стояла такая, что я мог расслышать шаги пауков.
Возвращение к жизни так поразило меня, что я закричал. В тот же миг распахнулась невидимая в темноте дверь, послышались голоса. В усыпальницу ворвались свет кристальных фонарей и мой король-отец. Он молча подошёл, прижал меня к широкой груди и заплакал. От его одежды разило благовониями и дымом.
Тогда я не понял, что значат эти запахи, но чуть позже узнал, что мама принесла себя в жертву, используя древний ритуал своего народа. Это позволило мне воскреснуть, но от матери остались только горстка пепла и шрам на сердце.