Но Ольга начинает притормаживать. Упирается в мои плечи, не позволяя ласкать дальше.
– Дим… – выдыхает.
– Ммм?
– Ты надолго приехал?
Ну вот. Не начинай только занудных речей про особую связь между нами после единственного траха.
Отвечаю честно:
– Пока трудно сказать. На несколько недель.
Почему спросила именно сейчас? А, ладно. Какая разница?
Пытаюсь перевернуть её и опрокинуть на постель. Но не даётся. Толкает меня кулачками в грудь, заставляя лежать неподвижно.
И вдруг слышу откровение:
– Я никогда не трогала мужчину так, как хочется…
Не может же она быть девственницей?
– Я же не первый, Оль?
– Нет. Первым и единственным был бывший жених.
Хорошо. А то я уж напрягся. Кто знает этого Волгина? Может, они до свадьбы ждали.
– Но я еще ни разу… эээ…
Мнётся и никак не может продолжить.
– Не кончала с мужчиной? – подсказываю.
– Нет.
Вот это поворот.
Вспоминаю, когда последний раз был с девушкой её возраста. Давно. Уже забыл, как это – заниматься любовью с женщиной, которая еще не знает границ своей чувственности. Такую нужно "пробуждать" постепенно. Но я совершенно не настроен на игру "в долгую".
С другой стороны – Оля же откровенна со мной.
Что там они обсуждали у Миллеров на кухне? Волгин её холодной и скучной назвал? И близко такого нет. Вон – горит аж вся, стоит коснуться.
Уверен, у нас всё сейчас получится.
Беру её ладошку и кладу на свой член. Она обхватывает и гладит, слишком осторожно пока.
Показываю, как сделать мне приятно. Слушается, повторяя движения моей ладони.
Просовываю пальцы туда, где соприкасаются наши тела. Там влажно и очень жарко уже.
Развожу её ноги шире и начинаю ласкать сокровенное женское местечко.
Вздрагивает, крепче обхватывая ствол. Стонем вместе.
Это уже агония. Мышцы сводит до боли, так сильно хочу её.
Торопливо рву пакетик и раскатываю латекс по стволу. Приподнимаю её бёдра и насаживаю на себя.
Нереальный кайф. Пульс бахает в висках, аж уши заложило.
А Ольга замирает и, кажется, перестаёт дышать.
Сделал больно?
– Киска, прости… я ворвался сразу.
– Всё хорошо, хорошо, – начинает дышать часто, поверхностно. – Просто… тебя много.
Даю её пол минуты, чтобы привыкнуть. Сажусь с нею на руках, и упираюсь спиной в изголовье кровати.
Она, может, и хотела поначалу что-то делать сама, но сейчас – явно дезориентирована.
Так тесно в ней. Если бы не вся наша ситуация, я бы засомневался, а не первый ли это у неё раз.