Сразу понимаю, что фигню сморозил. Но слово не воробей.
– Чего? – Садист хмурится. – У неё нет братьев. Она сирота. Ты кто такой, щенок?
– Сам ты щенок, Садюга! – вырывается у меня. – Ой, простите, майор Садеев, господин. Э-э… Я случайно.
Павел спокойно допивает кофе, роняет стаканчик и двумя руками хватает меня за грудки.
– Слышь, ты кто такой? – хрипло рычит он. – Откуда меня знаешь? На правильный ответ одна попытка. Не справишься – конец тебе.
Ох, блин. Я по опыту знаю, что с ним лучше не шутить. Когда мы познакомились, то чуть не убили друг друга. Прозвище-то у майора неспроста появилось.
Вообще-то, я собирался открыться Лизе и попросить, чтобы она помогла взять вещи с тела. Но, походу, план придётся менять.
– Я знаю, кто убил Дума! – выпаливаю я.
– Кто? – встряхивает меня Паша.
– Холод из Братства свободы.
– Откуда знаешь?
– Я здесь был.
– Когда? – снова встряхивает.
– Вчера.
– Участвовал в битве?
– Да. Твою мать, Садюга! – оглядываюсь по сторонам. Рядом никого нет. – Я и есть Дум!
Павел долго смотрит мне в глаза. Даже очки ради такого случая снимает. Потом говорит:
– Что за бред ты несёшь, студент? Упоротый, что ли? Демонской пыли обнюхался?
– Кушнир напоил меня каким-то отваром и привёл сюда, – вкратце объясняю я. – Холод хотел меня завербовать, я послал его нахер. После этого на меня напали и прикончили почти всех моих демонов и меня тоже. А я благодаря Антошиному зелью переродился в теле студента, которому пробили черепушку антимаги. Понял?
Садист медленно облизывает губы. Странно шевелит бровями и спрашивает:
– Любимый виски?
– Шотландский односолодовый.
– Ладно, это было просто. Студенты ему всегда такой подгоняют. Как звали его первую любовь?
– Я никогда не влюблялся, – усмехаюсь.
– Ага. Допустим. Что за татуировка у меня на бедре?
– Отпечаток кошачьей лапы и буква Т. В память о любимом мейн-куне по кличке Тамерлан.
– Вот это точно, кроме Дума, мало кто знает, – Садист отпускает меня. – Охренеть. Витёк, это правда ты?
– Правда. Только я теперь не Витёк. Дмитрий Могильный. Рад знакомству, типа.
«Дум, ты дебил, – стонет в мыслях Дюббук. – Зачем ты ему рассказал?»
«Всё равно я Лизе собирался рассказать. А Садюга – парень надёжный».
Павел отходит на шаг и осматривает меня с ног до головы. Улыбается. Ого, какое событие. Наблюдать улыбку на роже Садиста можно не чаще, чем лунное затмение.