– Вы и от неё тоже избавьтесь.
Сильвия вздрогнула, вмиг переключилась. Посмотрела на девушку с рыжими короткими волосами и синими глазами. Нахмурилась.
– Я всё видела. Не вините Святослава, – девушка схватила её за руку, заглянула в глаза и порывисто зашептала. – Они из него энергию вытянули. Всю. Не смотрите на меня так. В нашем мире ведь всё возможно, верно?
Сильвия кивнула, попыталась отстраниться.
– Каждый делает то, что умеет, – продолжила рыжая девица.
А Сильвия параллельно отметила, что зовут ее Вика, она – из новеньких, проявилась вместе с пятилетней дочерью, Ланой, в отличие от матери – кареглазой и темноволосой. Живёт на тридцать втором этаже. Старостой там Пётр, химик-технолог, отзывался о новой подопечной неплохо, но без восторга. Испытания ещё не прошла, но уже не раз замечена в компании гения Рассветного.
– А они только и умеют, что на чужом горбу выезжать. Они и раньше Святика использовали, а сейчас развернулись на всю катушку. Уж не знаю, как, но перетянули на себя все его умения, все таланты. Вот увидите, если эту коварную Ирку убрать, он мигом воспрянет духом и встанет на ноги.
Сильвия, наконец, освободилась от хватки рыжей. Бред какой-то. С другой стороны, как верно заметила Вика, «в нашем мире возможно всё».
– Я подумаю над вашими словами. Спасибо.
И пошла по коридору к лифтам. Вика же радостно бросилась к двери Рассветного.
Капитан высок, плечист да бородою рыж.
Но на бело-чёрном рисунке выходит он просто плечистым и весьма бородатым, а росту неопределённого. Подбородок квадратным получается, а бледную голубизну глаз не передашь. Художник скользит по рисунку взглядом тоскующим, суёт в папку небрежно. Чистый лист вынимает. Разгуливает по седьмой палубе – любит он пассажирскую зону, персонал незаметен, нахальных матросов здесь вообще не встретишь, пассажиры больше собой заняты и своим местом на лайнере, на чужие дела глядят мало.
Художник уходит вглубь палубы, задерживается у барной стойки, здесь нынче сеньора Равиоли дежурит, жена мадридского миллионера – молодость вспоминает. Дама в вечернем платье, с бриллиантами на пышной груди, с высокой причёской иссиня-чёрных волос и ловкостью рук необычайной – коктейли в бокалах смешивает один за другим. Чем не муза для творца? Но Художник иную модель примечает: мужчину с прищуром хитрым, мимикой богатой и лысою макушкою, роста среднего, телосложения обычного, только чуть ссутуленного. В прошлом – писатель известный, русский, но последние годы живший в Испании. Сейчас – такой же пассажир лайнера, как и все здесь, никому не нужный. Алексеем зовут или просто Алексом, а фамилию не помнит художник. На «В» что-то. Или – на «Б». А может, и на «Д» вовсе. Лень вспоминать, кому нужна она, фамилия?