Безжалостно дарят мужчины,
Обиженных женщин векам,
И слёзы, что горче рябины,
Текут по обеим щекам.
Мы старую песню заводим,
И словно стесняясь улик,
Ужасно неловко уходим,
Подняв до ушей воротник.
Бывает, потом вспоминаем,
Как утром, в холодный туман,
От редких прохожих скрываясь,
С собой уносили обман.
Безжалостно дарят мужчины
Обиженных женщин векам,
И слёзы, крупнее рябины,
Текут по обеим щекам.
Честно говоря, Блинчиков не помнил точно, его ли это стихи. Может, это были и чужие стихи, может, даже Рождественского Роберта или Всеволода, или ещё чьи-то, запрещённые! Правда, не шедевр, не Мандельштама, а просто – стихи. Важно – стихи. Так уж повелось, видимо, между творческим народом XX века применять стихи к ситуации. Бывает в такие минуты, что стихает пьяный гул. Бывает, что и люди изменяются. Прозвучали всё-таки стихи! Стихи!..
– Хорошие стихи, по-моему, – оценил Орехов.
Он неторопливо встал, пошарил в углу мастерской и поставил на спинку дивана небольшое полотно. Блинчиков глянул и обомлел: в голубизне прозрачной вазочки, словно рыбка в аквариуме, плавала белая розочка с тоненьким, длинным стебельком.
– Как здорово ты нашёл этот образ, Женя! – произнёс Блинчиков. – А ведь что нашёл? Ничего. Роза и ваза. Но как? Ты славный живописец, Женя. Ты мастер, и это правда! Давно ты это написал?
– С неделю как закончил. Тоже, представь, хотел подарить женщине, чужой жене. Потом гулял по набережной, был поздний вечер. На улицах стояла тишина. Никого! Хорошо мне так стало. Я увидел на углу телефон-автомат и решил позвонить ей. Мы не уславливались о встрече, просто решил – позвоню! Молчал в трубку. А она мне говорит: «Не молчите, Женя! Я знаю – это вы сделали!» Я удивился. «Что случилось?», говорю. А она мне дальше накручивает, да так серьёзно: «Я от вас не ожидала, Женя! Вчера, после вашего ухода, у мужа со стола исчезла щёточка для усов. Он не может без неё обойтись, и я не прощу вам этого никогда! Он должен выглядеть достаточно культурно, он имеет дело с обеспеченными людьми. Отдайте щёточку! Что за насмешка. Вы завидуете нашему материальному успеху? Но всем хочется жить и зарабатывать. Жить, а не существовать! И я скажу вам начистоту: вы импотент, Женя! Между нами всё кончено!»
– Как это низко! – закричал Блинчиков. – Как может изранить нас чужое биополе! Мы все погибнем в пошлой стихии быта. Наступит воистину чёрный момент в нашей трудной жизни…