– Посмотри, – сказал Орехов.
Блинчиков посмотрел с любопытством на спинку дивана. Над измятой простынёй неубранного ложа стояли три картины. Две из них Блинчиков узнал мгновенно, то были этюды с белой и красной розами. А на третьем холсте, свежем, в вазе с чёрной трещиной вдоль узкого горла, висела сломанная, жёлтая на этот раз, роза. Засохший цветок осыпал лепестки.
– И это всё? – спросил Блинчиков. – Это неплохо сделано, я хвалю тебя, Женя. И я всегда хвалил тебя. Но где же тот золотой кубок, который ты стянул у синепупого из склепа? Неужели не покажешь мне? Или ты успел его загнать? Признайся честно – за сколько, Женя?
– Ты всё-таки попался, на тебя повлияло чьё-то ядрёное биополе! Канай отсюда!..
И Орехов ударил друга по лицу. Бывший друг всхлипнул и выскочил на улицу к телефонной будке. Потом приехали к мастерской в машине с красным крестом два человека. Они сделали Орехову укол, они справились с художником, хотя он был силён и не давался им так просто в руки. Они спеленали его и отнесли в машину. Они долго спорили с Блинчиковым, не пожелавшим отдать им ключи от мастерской. Вдруг откуда-то появился ещё один человек, должно быть снова из машины с красным крестом, оставив в ней связанного Орехова.
Блинчиков отдал им ключи, наконец, но ещё долго оставался вместе с ними в мастерской. Потом Блинчиков с ними вместе выносил диван Орехова из мастерской во двор. Ветхая обивка дивана была изрезана в лоскутки, и мебель выглядела совсем неприглядно. Блинчиков мог бы сделать эту работу сам, диван был лёгкий, что за труд, в самом деле, – вынести диван!
Но он не мог справиться с диваном одной рукой в настоящий трудный момент его жизни.