– Поехали отсюда, ненавижу больничные палаты. – Что было абсолютной правдой.
– Эм… Может пройдешь обследование? – Спросил отец, а в это время один из врачей все же соизволил отвести взгляд от интерфейса и обратился к нам.
– Молодой человек, вам не разрешается покидать палату пока вы не пройдете полное обследование! – Докторишка пытался сверлить меня угрожающим взглядом, но я посмотрел на него в ответ, наполнив свой взор жаждой крови. От чего тот, чуть было не споткнувшись, попятился назад.
– Я больше не нуждаюсь в ваших услугах и напишу отказную. – Спокойно встав на ноги, врачи все еще недоверчиво смотрели на меня, будто увидели второе пришествие, отец от них, собственно, мало чем отличался. Уже то, что я на их глазах из несуразного существа, способного воспринимать мир лишь одним глазом, превратился в молодого парня, должно было заставить поверить во спасителя.
Я пытался покинуть больницу как можно скорее, здешняя атмосфера меня нервировала, в особенности взгляды врачей, направленные на меня, а еще их разговоры по телефону обо мне с неизвестными.
Благо у отца есть связи и тот, позвонив своему другу, добился того, что уже через час мы наконец покинули давящие стены лаборатории, а это оказалась экспериментальная лаборатория по излечению тяжелобольных пациентов с различными редкими заболеваниями. Насколько я понял, над моей тушкой целый год проводили эксперименты в попытке исправить мое положение. Хотя что там можно было исправить не понятно.
– Поехали уже отсюда… – Сказал я отцу, садясь на пассажирское сиденье Крузака.
– Ты как-то изменился, сын… – Видеть за рулем автомобиля отца было непривычно, обычно у него все время был водитель, но сейчас он собственноручно управлял транспортом.
– Кома кого хочешь изменит… – Говорить о моей жизни в другом мире я пока не стал, хотя и очень хотелось.
– Да, прости… – Отец снова замолчал.… Через определенный промежуток времени я заметил, что мы едем не на рублевку. А когда мы подъехали к одной из квартир в центре города, я задал вопрос, что меня не особо волновал, но не задать его я не мог.
– Как мама? – Меня не интересовало ее нынешнее состояние, так как матерью она была до омерзения ужасной, единственная причина, по которой я интересовался ею, было мое проклятье.
– Мы развелись, так что не знаю, давно ее не видел.