– Трудно так жить.
– Зато можно выжить. Ну да ладно, не о том сейчас. Он тебе рассказал, что этот гражданский, ну, который там, на совещании, выступал, по сути, хочет окончательно оторвать простых людей от армии? И перейти к бандитам?
– Ты про Жюля? Не совсем так конкретно, но в общем и целом – да. Но у меня сложилось мнение, что Антонио Жюля предателем не считает. Тот о своей позиции говорит открыто, а не под ковром.
– Андрей, бандиты эти, “пыльники”, тоже уже на дорогах засады не устраивают. Они сейчас чуть ли не благодетелями заделались. Робингуды, блин.
– С ними понятно. Но мы тоже, получается, откровенно просрали момент. Дали им фору. И теперь надо выкручиваться.
– А что, по твоему, мы тогда могли сделать? Побежать после налета за ними? С голыми, извини, членами наперевес, и в атаку? У нас за спиной были руины, и сотни гражданских лиц. И до сих пор есть кстати, и то, и другое.
– Антон, ты мне уж лекции не читай, я там был сам, если что. – сказал я, стараясь не закипать.
– Да был, был, знаю я. Осточертело все уже. – осел на стул привставший было в азарте Кнолль, и вновь отхлебнул из кружки.
– Смотри. – заговорил уже я, формируя мысли по ходу своего монолога, – Нам надо усиливаться, и делать это быстро. Надо привлекать к себе больше новых людей. Придётся. Оружие, машины, конечно тоже. Дисциплина и порядок. Постоянные и регулярные конвои. Это подтянет к нам ещё больше местных, нейтральных. Ну или хотя бы не оттолкнет их. Надо прижать бандитов, хотя бы пару раз. Даже любая мини-победа сейчас будет нам в плюс. Ну и надо подумать, как найти их. Если они к себе активно зазывают гражданских, то у них должно организоваться что-то вроде базы. Большой базы. И, скорее всего, есть какие-то базы поменьше, вроде перевалочных центров. А это значит, что теперь не только нам придется заботиться о тех, кто у нас за спиной, но и им. Найти бы их только, но как. Впрочем, чем больше цель, тем проще её найти, я так полагаю.
– Положим, тут у меня есть некоторые идеи… – Антон посмотрел мне в глаза, у неожиданно улыбнулся. – Ты ведь совершенно прав, Андрей. Не все так плохо! Мы еще повоюем! Видишь, что значит возраст – старик расклеился, а ты, молодой, пышешь энергией. Оптимизм, воля к победе, все такое! Бойскаут! Вот это я понимаю. Пошли, уже вечереет. Нам завтра в семь утра выезжать обратно.