– Это вы еще мягко выразились. Говорите сразу: «испортилась», я не обижусь.
– Нет, я не это имел в виду. Города меняются, меняются районы, люди. Я достаточно повидал в жизни, чтобы это понимать.
– Но деградация…
– Мы это слово обычно не употребляем. Кто решает, что это деградация, на каком основании? Это все относительно.
Я не стала возражать. Лучше было не спорить, а сказать еще пару слов и закрыть эту тему.
– Вы вышли на Истикляль через улицу Асмалымесджит?
– Да.
– Ее благоустроили, открыли кафе, бары, вы видели.
– Видел, очень мило.
Я увидела, что, прежде чем сесть в машину, профессор дал на чай Сулейману, державшему для него дверь. От денег тот сразу подобрел, рассыпался в благодарностях.
Когда мы выехали на дорогу, Вагнер стал внимательно смотреть в окно, словно не желая ничего пропустить. Он и вчера не выглядел изможденным, но видя его сегодняшнее состояние, я поняла, что вчера старик был очень уставшим.
Он с восхищением смотрел на город. Когда мы выезжали на Галатский мост, он указал мне на мечеть Сулеймание, возвышавшуюся во всем великолепии на противоположном холме.
– Вот! – он заговорил громко и с волнением. – Потрясающее строение. Это не просто здание, у него есть душа. Я иногда приходил посидеть там во дворе, обрести покой.
Мне показалось странным, что американский немец приходил искать покоя в мечеть. Но я воздержалась от комментариев и ничего не спросила.
В глазах этого пожилого мужчины было детское любопытство. Он смотрел вокруг внимательно, прямо-таки тревожно: на ходящие туда-сюда корабли, на торговцев балык-экмеком[18] в маленьких лодочках, на толпу, идущую по Галатскому мосту, на рыбаков, Золотой Рог, голубей перед мечетью Йени-Джами…
Не отрываясь от окна, Вагнер задумчиво произнес:
– Стамбул словно неверная возлюбленная.
Я почувствовала, что за этими словами кроется глубокая боль, но ничего не сказала. Глядя на город, он говорил как будто не со мной, а с самим собой. Немного помолчав, профессор добавил:
– Он тебе изменяет, а ты все продолжаешь его любить.
На этот раз я спросила:
– Стамбул и вам изменил?
Он не ответил и продолжил смотреть из окна. Потом сказал:
– Здесь очень, очень красиво.
Должно быть, он сменил тему:
– Византия, Османская империя, дворцы, мечети… Как в сказке. Как бы сказать… Пряный город.
– Но это туристический Стамбул, профессор. Мой Стамбул совсем другой. У меня нет времени смотреть на эти красоты.