Ахмет был высоким, достаточно привлекательным шатеном. Глаза у него были маленькие и близко посаженные, однако такие черты не портят мужчин так, как женщин. Все компенсирует телосложение и мускулатура.
Он больше не мой муж. Мы развелись восемь лет назад.
У меня был любимый или, как теперь модно выражаться, бойфренд по имени Тарык. Но и его я оставила позади, среди своих стамбульских воспоминаний. Ведь Майя должна быть свободной, не обремененной никакими связями, никакими отношениями.
Стюардесса, бесшумно скользя между спящими пассажирами, приносит отличный портвейн. Сделав глоток, я закрываю глаза. Затем тоже надеваю теплые носки из синего мешочка. Как приятно снять каблуки. Знаю, что ноги опухнут и после посадки будет сложно надеть туфли снова, но оно того стоит.
* * *
История, которая подойдет к концу, когда я сяду в Бостоне и доберусь до Массачусетской больницы, и которая полностью изменила мою жизнь, началась три месяца назад, в феврале.
В тот день я вышла из ректората и села в машину, когда зазвонил телефон. Это был Тарык. Я сняла трубку:
– Дел по горло, Тарык. Этой бумажной работе конца-края нет! То с прессой пообщайся, то речь ректора подготовь, то опровержение напиши. Вдобавок надо встретить иностранца в аэропорту! Ехать долго, пробки жуткие, да и погода ужасная. Дождь пробирает до костей.
Вдруг я замолчала: испугалась, что может начаться неприятный разговор. Тарык тоже мог быть занят и не в настроении.
Но нет, как оказалось, угрозы поссориться не было. Все было хуже: из трубки доносились только «м-м-м», «да-а?» и подобные ничего не значащие звуки.
Я не могла знать, что он там делал, все равно я его не видела – ему не нужно было стараться изображать заинтересованность. Кто знает, чем он был занят. Может быть, работал за компьютером, печатал что-то одной рукой.
Лучше бы он вовсе не звонил. Но я воспользовалась его звонком, чтобы пожаловаться. И как же неприятно было потом подбирать подходящие слова, чтобы закончить разговор на позитивной ноте.
– Знаешь, Стамбул в феврале просто с ума сводит. День и ночь идет дождь, – продолжила я мягче, – все время холодно и зябко. Чего ни коснешься – все мокрое. Ветер то ледяной, то промозглый. Море штормит, все время темно…
– Ну да, – ответил Тарык, – чем еще ты недовольна в жизни?