Теперь жизнь в подразделениях полка, можно было сравнить с жизнью на не затухающем вулкане.
Значительно увеличилось число подъёмов всего личного состава по тревоге. Возросло количество дневных и ночных практических занятий на стартовых позициях по подготовке личного состава к пуску межконтинентальных баллистических ракетах.
Зачастили ко мне, старшему лейтенанту, на занятия с личным составом подразделения, с целью оказания помощи в подготовке к инспекторской проверке, уже осточертевшие, всевозможные проверяющие от капитана и выше.
И сегодня на плановое занятие по технической подготовке, ко мне на занятие, проверить технический уровень подготовки воинов подразделения, пришёл подполковник Гатман – заместитель командира полка по технической части.
Имея академическое образование, он до мельчайших тонкостей освоил конструкцию нашей баллистической ракеты и всё её дополнительное оборудование.
Я с большим удовольствием присутствовал на занятиях, когда в день командирской учёбы офицеров полка, он знакомил нас со всевозможными новинками в области техники.
Поэтому, когда подполковник Гатман, с целью оказания мне, молодому офицеру полка, помощи в подготовке солдат к инспекторской проверке, пришёл на занятия, я искренне был рад его появлению. Как сейчас помню вопрос, который он задал младшему сержанту Фокину:
Какие самые низкие температуры в полёте должно выдерживать всё ракетное оборудование?
Младший сержант Фокин, за уровень технической подготовки которого я был спокоен, немного задумавшись, ответил:
До минус триста градусов.
Меня удивил такой поспешный ответ, но подполковник Гатман уже задавал наводящий вопрос:
Извините, но наши учёные вообще не знают таких минусовых температур! Их в природе просто не существуют. Абсолютный нуль – это минус 273 градуса по Цельсию.
Но младший сержант Фокин и не думал сдавался. Он убедительно обосновал свой ответ:
Извините и Вы меня, товарищ подполковник. Но Вам то, хорошо известно, что наше ракетное оборудование совершенно секретное. Поэтому учёные могли и не знать об этом.