А сейчас, когда он вырос… Наверное, это можно назвать смирением. Когда двигаешься, говоришь на автомате заученными фразами, как пустая кукла с глазами из пластика.
Не мечтаешь и не смотришь в будущее. Не строишь планов. Плывешь по течению в этой реке, полной отбросов и нечистот. Куда–нибудь она тебя в итоге вынесет. Главное, не сопротивляться.
Виктория смотрела в окно, застыв с поднятой чашкой кофе в руках. Ее подруга быстро поглощала сочный стейк, кромсая его на мелкие кусочки.
Такое впечатление, что она с радостью вцепилась бы в него пальцами и с остервенением начала рвать своими новыми дорогущими зубами.
– Знаешь, Вик. Все–таки молодое тело, есть молодое. Сильное, выносливое, готовое действовать по щелчку пальцев. Не то, что эти старые пердуны. Час не может начать, а потом еще столько же закончить.
Вика перевела взгляд на Кристину. Подруга недавно развелась с мужем, ровесником Ивана. Поймала с помощью детектива на измене, отсудив при этом добрую половину общего имущества.
Теперь живет свою лучшую жизнь, заново исследуя все грани собственной сексуальности. Женщина в сорок пять только расцветает.
Она уже неподконтрольна стереотипам, знает, чего хочет, и не терпит того, что не надо терпеть. Это в идеале, конечно.
У Кристины все так, в отличие от жизни Вики. И Виктория была рада за подругу. Пусть ее роман со смазливым фитнес–тренером будет недолгим, но зато ярким.
Вон как похорошела Кристина. Даже будто помолодела, энергии стало больше и аппетит хороший. Виктория улыбнулась.
– Ты влюбилась, что ли? – спросила она подругу.
– Брось, – отмахнулась Кристина. – Какая любовь? Я больше в такие игры не играю.
– Рада за тебя, – честно ответила Вика. Она не верила в любовь. Страсть, влечение, привязанность – да. А любовь – это все те же химические процессы, которые чересчур романтизировали.
Виктория мысленно себя одернула. Боже, какая она стала душная! Рассуждает, как бабка на лавке.
– Слушай, давай напьемся? – с воодушевлением предложила Кристина. – Как раньше, когда мы были студентками. Напьемся так, чтобы ползать.
– Ползать и блевать в один унитаз, держа друг другу волосы? – рассмеялась Виктория. – Звучит заманчиво.
Неправда. Вообще не заманчиво. Вика никак не может вытащить себя из этой трясины, которая затягивает ее все глубже и глубже, пока она не перестанет дышать.