– Гос.тайна, Вячеслав Викторович… – ответил товарищ капитан государственной безопасности Сухов, довлея грозной фигурой над уже подуставшим дядей Славой.
– А отпустите-то меня скоро? – потянулся он, потирая атрофировавшиеся ноги. Венский стул за время допроса практически прирос к онемевшему заднему проходу.
– Придется подождать до окончательного выяснения обстоятельств. – Сухов быстро оглядел наручные часы и вышел из душной комнаты.
Сделав пару шагов в коридоре, зашел в соседний кабинет.
– Ну, что, товарищ капитан? – двое сержантов докуривали папироски. Алюминиевая пепельница на дубовом лакированном столе пышно цвела мятыми козьими ножками. Кабинет затянулся сигаретной дымкой и казался более душным, чем допросная.
– Не раскололся пока… – Сухов поджал нижнюю губу так, что гладко выбритый подбородок чуть выпирал, – Придется вам с ним поработать, вы знаете что делать…
– А вы уверены, что его можно заподозрить в контре? Милиционер все-таки.
– Тем более надежное у него прикрытие. С кулацким элементом в рюмочной замечен был в составе вооруженной преступной группы.
– Так пускай милиция и потеет с ним, зачем на нас вешать такую мелочь? – досадовал один из сержантов, поправляя ворот френча.
– В отделении также может быть множество укрывателей и кулацких пособников. Сами понимаете какая у нас в стране ситуация сейчас, вора за вором ловят каждый день. Они все повязаны там, поэтому я взял инициативу на себя, – Капитан пытался оглядеть кабинет сквозь дым и, не обнаружив никого кроме сержантов, строго спросил – А где пацан?
– Обухов-то? Так он же не главный подозреваемый, тем более бригадмиловец… Мы его и отпустили.
– То есть вы, товарищи идиоты, хотите сказать, что отпустили свидетеля, который к тому же хорошо знал преступника? – лицо Сухова окрасилось под цвет звезды на фуражке.
15 января
Помню, в детстве я долго рассматривал батю в медалях красивых. Мундир сиял с иголочки. А потом он ушел зарабатывать еще медали и не вернулся. Неужели медали оказались такими красивыми, что он променял на них нас с мамой? Потом, когда я увидел выжженные поля и горы трупов, на некоторых из них медальки были эти. Там, где-то в этой братской могиле и остался лежать отец. Сейчас-то понимаю, что он хотел защитить нас. Да только мать все равно померла через время от брюшного тифа, кажется. Последний год совсем плоха была, пыталась заглушать водкой боль, не знаю, получалось ли… А как происходило смертоубийство отца, я не видел, только выстрелы и слышал, да топот конницы, уносящейся вдаль. На этом мой боевой опыт заканчивается, но в отделе дядя Слава сказал, что помощь в борьбе с преступностью считается за стаж, так что с года на год меня могут принять в милицию. Хотя там еще физические данные нужны. Примерно как статуя часового должен выглядеть… Впервые увидел ее в прошлом году и действительно – за таким как за каменной стеной, длинным штыком должен достать самую хитрую гадину из любого угла. Славе, конечно, до такого как до коммунизма нам, но я моложе, есть время поучиться. Зачем мне далась эта работа? Друзья постоянно меня об этом спрашивают, да и сам я иногда выхожу на улицу и страшно во тьме этой шариться одному… Но после войны и революции тоже разруха была та еще, и нашлись же люди, которые навели порядок, и чем больше таких, тем легче «упорядочить хаос», как говаривал мой преподаватель по историческому материализму. Коммунизм конечно в любом случае наступит, согласно Марксу. Просто наша задача – ускорить процесс, так сказать. Чтобы это произошло без лишних жертв.