– Золотая?! – удивился Павел.
– Золотая! Это старинная монета. Дореволюционная. Царское золото.
– Неплохо порыбачили! Со сплава привез?
– Можно и так сказать. История такая… Ближе к концу маршрута мы остановились на берегу. Там стоял ненецкий чум. Я, как всегда, пошел познакомиться, контакты завести. На будущее может пригодиться. В чуме – один старый ненец. Ирико зовут. Спрашивает меня: “Водка есть?” Я ему говорю: “Какая водка? Мы на работе. У нас сухой закон. Мы если водку начнем пить – сплав можем не закончить”. Ненец сразу погрустнел, конечно. Но все-таки разговорились. Он мне выдает: “У меня есть много старинных монет, царских еще, золотые. Знаю, что хороших денег стоят. А кому и как продать – не знаю”. Я, конечно, про себя посмеялся. Думаю: “Если ты так водкой интересуешься, давно бы уже все пропил, гроша ломаного бы не осталось, ни то что золота, даже если б оно и было”. Ну и промолчал. Дальше говорим. Я у него телефон спрашиваю. Он отвечает, что не пользуется. А кому ему звонить? Олени трубки не берут. Внучка иногда, говорит, приезжает, но она сама его находит. Я на часы смотрю – два часа уже сидим. Мне пора. Я с ним прощаюсь, а он мне опять: “Так что с золотом? Поможешь?”
В отличие от тундровика, у Василия Андреевича телефон был, и в этот момент он зазвонил. Василий Андреевич отвлекся на звонок, посмотрел на экран, прищурился и скинул.
– Мошенники задолбали!
Он стал делать какие-то манипуляции: что-то искать, открывать и закрывать какие-то приложения, что-то блокировать, кому-то писать.
– Ну, а дальше что? С золотом? – зажегся Павел.
– А, с золотом… – в конце концов Василий Андреевич махнул рукой и убрал телефон в карман. – Я ему говорю: “Покажешь золото?” Знаю же, что нет у него ничего. Ну и он, конечно, в ответ: “Не покажу. Сам понимаешь”. Хитрый ненец, думаю. А что надо ему – все-таки не понимаю, здесь он ошибся. Ладно, рассиживаться мне уже некогда было. Встаю, полог чума откидываю, а он меня окликает: “Стой!” Я разворачиваюсь, а он монету достает. Мне протягивает и говорит: “Это самая маленькая. У меня еще много есть таких, и много других, что побольше. Все золотые. Спрятаны хорошо”. Я ему говорю: “А от меня-то ты чего хочешь?” Он говорит: “Ты в город поедешь – монету с собой возьми. Там покажи, кому надо, пусть скажут, сколько стоит. Если хорошую цену дают, ты их привози. Я все продам. И тебе хорошо будет”. Я его спрашиваю: “Тебе, Ирико, зачем столько денег? Что ты с ними делать будешь?” Он говорит: “Жизнь куплю!” И улыбается ехидно так. Я даже лезть не стал в эти ненецкие заморочки, философские эти тезисы. Взял монету и пошел. Как-то… не знаю, само что ли вышло. Бывает так – что-то делаешь на автомате. Вот и я так же. А сейчас в город вернулся и думаю: “А кому я ее покажу?” У меня никаких знакомых нумизматов нет. Да здесь их в принципе никогда и не водилось. Не в ломбард же ее нести. У тебя нет таких знакомых? В Москве, может, кто?