Вот портрет польки, наскоро снятый с природы! Жалею, что должен его испортить, сказав то, что я слышал о нравственности их. Я повторю здесь чужие слова, собственных моих замечаний на сей предмет не успел я еще сделать.
Польки воспитываются для общества, а не для домашней жизни, не для супруга. Кажется, их образуют для того только, чтобы блистать в большом кругу, водить за собой толпу поклонников и греметь наружными достоинствами. Делать счастье одного есть удел немногих из них. Ветреность, непостоянство суть отличительный их характер. Нигде нет столько разводов, как в Польше. Сколько здесь женщин, которые, разведясь с двумя мужьями, выходили за третьего; сколько таких, которые новыми супругами куплены у старых за высокую цену!..»
Мария Лончиньская родилась в 1786 г. в многодетной семье польского дворянина, который рано умер, оставив вдове шестеро детей различного возраста. Большинство историков объясняют вступление юной Марии в брак с вчетверо старшим ее графом Анастазием Колонна‑Валевским беспросветной бедностью семьи. Версия вполне логичная, но польский биограф Марии Валевской – Мариан Брандыс – утверждает, что до нищеты семье Лончиньских было столь же далеко, как от Варшавы до ближайшей звезды:
«Сохранившиеся ипотечные книги показывают, что владения Лончиньских, состоящие из Кернози и деревень Керноска, Соколов и Чернев, оценивались в 1806 году в 760 000 флоринов. Весьма значительная сумма по тем временам. Причем это были благополучные владения, в минимальной степени отягощенные долгами. Мария принесла мужу в приданое 100000 флоринов наличными. Стало быть, Валевский со своими обширными, но заложенными латифундиями был для Лончиньских не бог весть какой партией».
Брандыс намекает, что причина неравного брака может быть в том, что первенец у Марии родился слишком скоро – самое большее, спустя шесть месяцев после бракосочетания. Впрочем, не будем слишком категоричны в утверждении ранней порочности польской героини, так как и Брандыс не слишком углубляется в свое предположение.
Тем не менее, супруги были вполне довольны друг другом. Мария в письме к своей подруге превозносит «доброту, вежливость и такт» мужа. А граф Анастазий Валевский, в свою очередь, бесконечно благодарен теще, пани Эве Лончиньской, за то, что «удостоив его руки своей чудесной дочери… сделала его счастливейшим человеком».