Елена Владимировна посмотрела на меня честно и открыто.
– При внезапной сенсоневральной тугоухости шансы на восстановление есть, особенно если лечение начато рано. Но я не буду вас обманывать – в вашем случае потеря слуха очень значительная. Нужно быть готовым к разным вариантам развития событий.
Я кивнул, понимая, что она говорит мне правду, какой бы болезненной она ни была.
– Антон, – добавила она мягко, – я знаю вас давно. Вы сильный человек. Что бы ни показали результаты обследования, мы будем с этим работать. Медицина не стоит на месте, есть множество способов адаптации и помощи.
Выходя из кабинета, я чувствовал себя как во сне. Марина ждала меня в коридоре, и по ее лицу я понял, что она читает в моих глазах плохие новости.
– Что сказала врач? – спросила она, вставая мне навстречу.
– Нужно делать МРТ. Сегодня в четыре.
– МРТ? – Ее голос дрогнул.
– Она подозревает… – я запнулся, не в силах произнести слово "опухоль" вслух. – Нужно исключить серьезные причины.
Марина побледнела, но тут же взяла себя в руки.
– Хорошо. Мы это пройдем. Вместе.
До процедуры оставалось несколько часов, и мы решили пойти домой. Дорога прошла в молчании – не потому, что нам нечего было сказать друг другу, а потому, что слова казались бессильными перед лицом надвигающейся неизвестности.
Дома я принял первую таблетку преднизолона, запив ее водой. Лекарство было горьким, и я подумал, что это символично – все в моей жизни сейчас стало горьким и трудным для восприятия.
– Может, поешь что-нибудь? – предложила Марина.
Я покачал головой. Аппетита не было совсем. Вместо этого я лег на диван и закрыл глаза, пытаясь найти хоть немного покоя в этом хаосе мыслей и эмоций.
Марина села рядом, положила руку мне на плечо. Мы молчали, но это молчание было теплым, поддерживающим. В такие моменты понимаешь, что иногда присутствие близкого человека важнее любых слов.
В половине четвертого мы поехали в клинику на МРТ. Процедура оказалась настоящим испытанием – лежать неподвижно в замкнутом пространстве, слушая (или, в моем случае, скорее чувствуя вибрацию) работу аппарата. Тридцать минут показались вечностью.
– Результаты будут готовы завтра утром, – сообщил техник, когда все закончилось.
Еще одна ночь неизвестности. Еще одна ночь страхов и предположений.
Вечером, лежа в постели, я думал о том, как быстро может измениться жизнь. Три дня назад я был обычным человеком с небольшими проблемами со слухом, которые успешно компенсировались аппаратами. Сегодня я лежу и ждет результатов МРТ, которые могут кардинально изменить всё.