– Какую ещё позицию, – возмущается тётя Таня. – Я и так прекрасно помню, где её похоронили. Ты что, совсем ничего не помнишь? Может ты и как звали её забыл? Если что, там на памятнике должно быть написано: Антонина Андреевна.
Я чувствую, что тётка начинает сердиться.
– Ну, между прочим, на самом деле её звали Наташа, – огорошиваю её.
– Ты что, совсем рехнулся?
– Да нет, ты что, не знала? Бабушка была с рождения Наташей. Через несколько лет после революции всем начали выдавать паспорта. И ей выдали, но по паспорту она почему-то стала Антониной, да ещё и на три года моложе.
– Ну надо же, я действительно не знала, хоть и дочь ей, – удивляется тётка.
– Вот, тёть Тань, так всегда и бывает. У родителей на детей всегда времени не хватает, а вот бабушки часто внукам что-то рассказывают и причём не только сказки.
Она засмеялась, чувствую, что соглашается со мной. Но тут же в отместку выдала своё:
– А ты вот, например, знал, что до твоего деда у неё другой муж был и двое детей? Муж на гражданской погиб, дети маленькими от голода умерли.
– Нет, не знал, – отвечаю я. – Она мне такого не рассказывала. Как она умерла? – спрашиваю. – Я сам в командировке в Киеве тогда был. Когда уезжал, всё нормально с ней было. Правда лежала она, ходить не хотела совсем, хотя врачи говорили, что никаких болезней у неё нет. Сердце и все органы в норме для её 87! Представляешь?
– Да, – отвечает тёть Таня, – странная какая-то история. Только ты уехал, мама твоя звонит, говорит, что бабушка просит, чтобы я срочно прилетела. Я ведь тогда в Харькове жила, если ты помнишь.
– Да, помню.
– Ну вот, прилетаю я вечером к вам, она была абсолютно в норме. Поговорила с ней часик, она расспросила меня обо всём. Я ещё удивилась тогда, зачем она меня вызвала. Утром смотрим – а она мёртвая.
– Ничего себе… – я-то думал, что бабушке неожиданно стало плохо, поэтому тебя и вызвали. А когда ты приехала, она уже при смерти была.
– Ничего подобного, – отвечает тётя, – не было никакого «при смерти». Я потом поняла, что она просто жить устала, решила напоследок со своими дочерьми пообщаться и умереть.
– А что ж она меня тоже не вызвала? – спрашиваю я.
– Любила она тебя очень, – отвечает тётя, – вот и не захотела расстраивать. Или хотела, чтобы ты её только живой запомнил. Ты же, я помню, и на похороны не приехал.