– Ой, Ириша! Привет. Сама-то как? Шпорами запаслась?
Ирка тут же закатила глаза с видом поруганной невинности и запричитала:
– Я? Шпорами? Ты что? Как ты могла такое подумать обо мне?
Вкратце вся последующая речь была примерно следующего содержания: мол, ни за какие коврижки она не унизится до подобного поругания основ образования. Типа, честное пионерское! Или как говорит мой брат – клянусь соседским поросенком!
На двадцатом, кажется, кивке я почувствовала, что ещё одно движение и мои с таким трудом втиснутые в черепушку знания улетучатся как утренний туман. Пора с этим заканчивать.
– Ирочка, солнышко, ты просто гений! Как я могла сомневаться в твоих способностях? Прости Христа ради!
Для большего антуража следовало бы бухнуться на колени и посыпать голову пеплом, но мои новые колготки явно не пережили бы такого поворота дел. Да и пепла поблизости не наблюдалось. Ирка моргнула от неожиданности, отступила на шаг и никак не могла решить серьёзно я, или издеваюсь. По обиженной мине быстро стало понятно, что она выбрала. Ну хоть доставать не будет.
Полины нигде не видно, странно. Я же ей звонила и мы договорились встретиться здесь. Пробежав глазами коридор, обнаружила подругу мирно дрыхнущую в уголке. Да-а-а, с такими нервами хоть в космонавты! Я подкралась к Полине и рявкнула:
– Студентка Стародубцева! Опять дрыхните на лекции!
Полина лениво приоткрыла один глаз, зевнула и снизошла до ответа, совсем не сонным, замечу, голосом:
– А я всё гадала – куда это запропастилась Марьяна? А она, болезная, связки тренировала. Как головка-то, ни бо-бо?
– Намекаешь что мне пора крышу чинить? – подозрительно поинтересовалась я, плюхаясь на скамейку рядом с подругой.
– Э-э-э, милая! Тут ты опоздала. Твою крышу не чинить, а менять давно пора. Да и со зрением плоховато: слезь с моей сумки, макитра, косметику на шпоры выдавишь.
Ну, что я говорила! Нервы железные. Если бы на мой рюкзачок кто-нибудь пристроил свою… своё… седалище, я бы уже устроила ледовое побоище в миниатюре. Не сочтите меня истеричкой, но косметика и плеер – это святое!
Полина так уютно дремала, что мне тоже спать захотелось (пол ночи же шпоры строчила). Я удобно устроила свою вихрастую головушку на мягком Полинкином плече и задремала.
Сквозь дрёму пробивались какие-то звуки, которые постепенно становились громче и складывались в слова.