Эта мысль быстро проскользнула в разум, напугав девушку до такой степени, что ее руки мелко затряслись и выронили кусок хлеба, упавший на белоснежные кроссовки. В эту минуту ее разочарование (в первую очередь, в себе самой) было огромным и неудержимым и переходило во внешнюю среду несвойственными ей порывами. Когда Сергей и Ининь вернулись из леса и начали разжигать костер, Таня, до конца не понимая, что происходит у нее внутри, решила поступать по ситуации, распределяя внимание поровну между мужем и ребенком. Она еще раз отчитала себя за скверные мысли и рассуждения и пошла к костру, неся готовое блюдо.
***
Утро принесло с собой вязкий, практически ощутимый туман, который, как влажный дым, окутал и водную гладь, и сосновый бор, покачивающийся неподалеку. Шум озера доносился до них лишь изредка, давая беспокойным кузнечикам и птицам время на исполнение своих мелодий. Костер взмывал вверх снопом искр, поджаривая куски хлеба до золотистой корочки.
Ининь очень полюбила этот хлеб, но из-за маленьких ладошек держать прутик с нанизанным куском ей было сложно, поэтому эта функция отошла Сергею, смотрящему на огонь и вспоминающему костер на вершине холма. За время завтрака Таня успела передумать много мыслей и теперь винила во всем старика, который подарил им луговую собачку. Ведь если он обладал такими возможностями, почему было не сделать девочку хоть немного похожей на нее или Сергея? Почему выбор пал именно на этот типаж, или собачки могут превращаться только в таких девочек?
Эти вопросы, как холодные порывы ветра, летящие прямо в лицо, бросали ее в дрожь, и ответов у девушки не находилось. Она лишь украдкой бросала взгляд на Ининь и старалась не задерживаться у костра, находя себе много других дел, казавшихся в тот момент более важными. Но после просьбы Сергея побыть с ними Таня все-таки присела и, не поднимая глаз, стала ворошить угли палкой.
А девочка тем временем окончательно разговорилась и, прерываясь на небольшие хлебные перекусы, рассказывала о пережитых впечатлениях. Таня осторожно, словно боясь разгоревшегося костра, подняла взгляд на дочь и обнаружила, что та сидит на коленях у Сергея и осыпает хлебом его штаны и кофту, даже не замечая этого. Подняв взгляд еще выше, девушка встретилась взглядом с Ининь и увидела в ее глазах те же блики, что и у пугающего старика на холме. Огни костра не поглощали их, а наоборот, отражали, лишь подчеркивая сходство. Также в глазах дочери отражалась и сама Таня, сидящая напротив. Видимо, считав недовольство по лицу своей мамы, девочка поспешно стала стряхивать с Сергея крошки, не очень эффективно обмахивая маленькими руками грубые туристические штаны.