Таня, только недавно успокоившись, испытала новый приступ головной боли и, обхватив виски руками, опустила локти на покачнувшийся стол, после чего уверенно заявила:
– Значит, в детский садик ее поведешь ты, придумав что-нибудь убедительное! Главное для Ининь попасть туда, а об остальном подумаем позже. Если Сергей не будет приближаться к детскому саду, а я представлюсь кем-нибудь другим, то девочку примут. Остальные вопросы мы решим по мере их возникновения. Если спросят, скажем, что я няня или помощница по хозяйству. В общем, мне нужна твоя помощь. – И ладони Тани обхватили руку ошарашенной Евы. – Проси, что хочешь, только соглашайся, это единственный способ помочь Ининь реализоваться! Даже если она подружится с детьми в обычном детском саду, такой шанс ей может больше не представиться!
– Спокойно! Мне ничего от вас не нужно, – освобождаясь от весьма крепкого захвата, ответила Ева. – Я понимаю твое желание сделать для ребенка лучшее и понимаю, что сказанное мной может звучать неприятно, однако такова реальность. Может, конечно, я немного преувеличиваю, но находиться рядом с Сергеем мне страшно, и на такое я пойти не могу, даже за самые смелые обещания. Пожалуй, в моих силах прийти туда самой и попытаться договориться заранее, будто я записываю девочку, которая еще не приехала, но скорее всего маг, оценивающий достоверность информации, раскроет обман. Насколько мне известно, сейчас документы принимает один пожилой волшебник, отлично разбирающийся даже в самых незначительных проявлениях волшебства. – Ева невольно улыбнулась. – Его способности и опыт позволят ему безошибочно увидеть истинную сущность твоего мужа. Думаю, такого отца он еще не встречал.
Они проговорили еще немного, после чего распрощались и направились каждая по своим делам. Ева решила незамедлительно наведаться в детский сад, а Таня, охваченная размышлениями о муже и необычной девочке, поставила себе задачу увидеть в Сергее хотя бы одну негативную черту, коих не замечала в нем более восьми лет.
«Вряд ли Ева говорила правду, а если и так, то большая часть сказанного наверняка преувеличена», – рассуждала Таня, открывая входную дверь квартиры.
Но наблюдения пришлось отложить до следующего раза. На полу перед дверью были в спешке раскиданы мужские ботинки, а рядом лежала порванная игрушка жирафа, которую Ининь брала с утра в детский садик. Из детской доносились плач, всхлипы и тихий мужской голос, утешающий ребенка. Таня, следуя примеру разбросанной обуви, быстро сняла туфли и буквально побежала в комнату, мгновенно получив порцию адреналина из-за всплывших в памяти слов Евы. Девушка не представляла, что могло случиться с ребенком в первый день.