Астронавты - страница 36

Шрифт
Интервал


Природа желания и даже любви странна и необъяснима, произвольна. Это удивляет и даже пугает. В ней нет сложности, а значит, ее нетрудно объяснить. Достаточно одного лишь слова: она случается.

Всегда найдутся люди, которые станут анализировать самое простое явление и облекут его в иностранные слова, в термины, чуждые большинству смертных, наделят причудливой симптоматикой и даже обнаружат в нем что-то эзотерическое. Прошлые жизни, дежавю, синхрония – бедняга Карл Юнг, сколько же раз мы поминали его имя всуе, – духовное родство, магнетизм, общее тотемное животное.

А другие говорят об эффекте гало: у всего есть причина. Единственное, что нам известно, – любовь случается, и часто в самый неподходящий момент. Но ведь это, в зависимости от дальнейшего развития событий, тоже можно понимать как синхронию. Принято считать, что человек неустанно ищет во всем смысл, но тут важно не упускать одну маленькую деталь: он ищет лишь тот смысл, который впишется в его историю.

Именно это произошло в барселонском автобусе, проезжавшем по району Гинардо. Моя мать с Аной, лучшей подругой, едут, держась за поручни. Автобус полон, но они видят всех, кто туда заходит. На остановке «Площадь Альфонсо Мудрого» заходит мой отец – его еще зовут Жауме, и он считает, что еще слишком молод для почти чего угодно. Девушки принимаются шушукаться. Они знают, кто это. Он не понимает, что они обсуждают его. Он красив, но не зациклен на себе. Девятнадцатилетние девушки перешептываются: он похож на того голливудского актера. Имя они не помнят, «но да-да, я поняла, о ком ты», – говорит моя мать. Не выпуская поручня, они шепотом делятся друг с другом данными: они знают, как его зовут и что он сын пекаря из их района. Проходя по улице Сарденья мимо пекарни, они заглядывают через стекло внутрь. Жауме помогает отцу во время вечерней смены. Иногда Ана и Кристина видят его в белом фартуке, на бровях и на волосах – мука. Но из его внешности много не вытянешь: девушки сходятся на том, что он хороший парень, работящий, честный и семейный. Но в автобусе, где вся жизнь – игра, возможность, гипотеза, они принимаются, дурачась, разглядывать Жауме, а тот их не замечает. Лишь перед тем, как выйти, мой отец смотрит в их сторону и замечает мою мать. Она улыбается ему и, покраснев, до смерти смутившись, шепчет Ане: «Он меня заметил».