– Понимаете, это по моей вине, то есть по моей инициативе они собрались. Точнее, мне позвонили из ассоциации кинопроизводителей. Сказали, хотим найти в современной литературе идеи, энергию для будущих фильмов. Хотим предложить литераторам нечто очень интересное… Вы можете собрать человек десять самых талантливых прозаиков, спросили. Сказали, что все оплатят, что бюджет огромный. Все организуют. И предложат… Условия финансовой независимости… Но я сразу понял, когда увидел, как он на них смотрит. Я сразу понял, что ничего он им не предложит. Точнее, ничего не даст. И мне стало неловко. Я уехал.
– Вы можете не так запутанно рассказывать? – Илья Борисович сел в кресло. – Жара и правда невыносимая. И еще этими цветами пахнет… Как их?
– Флоксы. Зато красота какая, – улыбнулся Доспехов.
– Это да… Так что за человек был этот убитый Артур Агамемнович? Неприятный?
– Ну что вы! – Доспехов направился к шведскому столу. – Вы сидите, я вам всего захвачу по чуть-чуть.
– Только сладкого не берите. Мне сладкое нельзя. Диабет. На днях поставили диагноз.
– Сочувствую, – Доспехов опять робко улыбнулся. – Наследственное?
– Да нет, сладкого много ем. То есть ел. Теперь все. Полтинник исполнился, а я уже разваливаться начал.
– Да, после сорока пяти начинается. То здесь, то там.
– Ну вам-то еще далеко? – поинтересовался следователь.
– Близко, – снова улыбнулся Доспехов.
– А выглядите хорошо, больше тридцати пяти не дашь. Наверное, из-за того, что вы худой. Худые всегда моложе выглядят.
Доспехов пожал худыми плечами и пошел накладывать еду. Илья Борисович тяжело вздохнул и промокнул лоб накрахмаленной салфеткой. Очень хотелось сладкого. И спать. Худой Доспехов быстро вернулся и поставил на середину стола большую тарелку со множеством кучек маленькой еды.
Официантка подбежала с двумя маленькими тарелками и деревянной коробочкой с приборами.
– Чай, кофе?
– Вода у вас есть?
– Сейчас все принесут, Илья Борисович.
– Федор… забыл ваше отчество.
– Можно просто Федор.
– Федор, так этот Артур был…
– Милейший! Самый приятный человек из всех, кого я видел. Такой бодрый, такой жизнерадостный. С чувством юмора. Умел аудиторию держать, – Доспехов стал совсем печальным, и его худое лицо еще больше вытянулось, – и я не думаю, что кто-то из этих людей способен на убийство. В этой истории они, скорее, второстепенные персонажи!