– Познакомьтесь! Серж Четве́ргов, автор нашумевшего романа «Лес в конце туннеля».
– Можно ваш паспорт? Так. Петров Сергей Викторович. Значит, вы писатель, и это основной вид вашей деятельности?
– Да, я писатель. Я всегда мечтал стать писателем. С детства. И стал. Вы читали «Лес»?
– Сергей Викторович, я следователь. Я здесь не для того, чтобы обсуждать книги. Прошу вас рассказать, как вы провели последние два дня. Как можно подробнее. С того момента, как оказались здесь.
– Я и сам иногда думаю: как я вообще оказался в этой точке. Но вам мои размышления, как я понимаю, не интересны. Перейду прямо к фактам.
– Спасибо! Вы очень выручите меня, если перейдете прямо к фактам!
– Важно ведь не то, о чем ты говоришь или пишешь. Важно то, каким языком! Язык – это ткань реальности! И я реформирую язык. Сейчас язык в литературе мертвый, я пытаюсь его оживить.
– Вы собирались перейти к фактам.
– А что это, по-вашему? Голые факты! Вы спросили про основной вид моей деятельности. Я отвечаю.
– У вас есть работа? Место, где вы получаете зарплату?
– Это обывательская оптика. Конечно, есть. Но вы спрашивали про последние два дня. Это бессмысленное путешествие началось позавчера утром. Все сразу пошло коту под хвост. Мы приехали на такси, не успели заселиться, как уже началась программа. Лекции, мастер-классы, какие-то презентации, картинки, цифры, графики. Вся эта офисная ерунда, которая не имеет никакого отношения к творчеству. И эти люди еще работают с образами. Так что пусть вас не удивляет уровень нашего кино. Разве может снять гениальный фильм человек, который оперирует статистикой, таблицами и презентациями? Меня с первой минуты раздражал этот Артур с его офисными шуточками и архаичным языком. «Доброго времени суток, уважаемые коллеги. Данные чувства имеют место быть…» Ну и собрали здесь таких людей… Анна Синюшина. Поэтесса, у нее и роман в стихах. Она и романом-то его назвала, только чтобы премии получать. Хотя глубокие мысли у нее бывают, встречаются в тексте. Но это же опять травма, всем надоевшая травма.
– Травма?
– Ну да, она продолжает вспоминать и пережевывать свой травматический опыт детства. И юности. Из всем надоевших девяностых.