Но услышал я все верно. Да, Василий собирал рабочую группу по концерту именно в самом ресторане. Не в каком-то кабинете по соседству и не в одном из номеров гостиницы, как Игорь Андреевич.
«Ну хорошо хоть не в сауне», – со смешком подумал я и отправился на встречу. Ту самую, которая сначала должна была состояться в исполкоме, потом ее благополучно перенесли, потом навалились всякие дела, и я закрутился, но сейчас вот выяснилось, что никто ничего до сих пор и не делал в любом случае. Так что я ни на что не опоздал.
Я вошел в знакомое уже фойе, помахал рукой строгим администраторшам и свернул направо, к лестнице в ресторан. Время было еще раннее, так что огромный, как аэродром, зал ресторана был почти пуст. Он ни капельки не изменился с того единственного раза, когда я здесь был. Вдоль окон направо и налево – кабинки со столиками на восьмерых, почти весь центр зала занят стандартными квадратными столиками под белыми скатертями, в темной глубине зала – небольшая сцена, перед ней – танцпол. Отделка в стиле «советский шик» – квадратная плитка, зеркала и… Да и все, собственно. Если бы не эта самая особая аура «избранности», то никакой особой роскоши в этом ресторане и не было. Утилитарно так все. Разве что размеры и поражают.
Не успел я открыть рот, чтобы задать вопрос бдительно уставившейся на меня даме в темно-красной форме, как из дальнего конца зала раздался веселый голос Василия:
– Это к нам, к нам! Вовчик, давай сюда!
Я улыбнулся поджавшей губы дамочке и виновато развел руками. Ну, сорян, мол, я всеми силами пытался быть тем самым, кого можно будет не пустить в эту «сиятельную обитель» сливок общества, но не срослось. Пересек зал, бросил взгляд на парочку среднего возраста за одним из столиков. Они изучали меню и о чем-то ошарашенно шушукались. Парочка, решившая отметить сколько-то там лет семейной жизни? Свидание двух разведенок? Или приезжие, которых занесло сюда пообедать? Да кто угодно может быть, в общем-то…
– Ну что, прошу любить и жаловать, – жизнерадостно сказал Василий, положив руку мне на плечо. – Племянник одного моего хорошего друга. Парень умный и исполнительный, все схватывает на лету, так что можно эксплуатировать, так сказать, в хвост и в гриву.
– Эксплуатировать – это хорошо! – сказал парень лет тридцати. Волосы у него уже начали редеть, но он старательно всем своим видом подчеркивал, что душой он еще тот пионер. Мысленно я его окрестил «джинсовый мальчик». – Я Эдуард, для своих – Эдик. Если что, ты поступаешь как раз в мое распоряжение.