– Ты сделала аборт. Ты убила моего ребенка, – Булат начинал злиться, – а я обещал тебе, что ты ответишь за это.
Наконец, ее лицо приобрело более-менее здоровый оттенок кожи. Скоро исчезнут синяки на руках и ногах. Тепло южного города пойдет Анне на пользу.
– Я просто люблю тебя, Анна. Вот увидишь, скоро в нашей жизни все будет хорошо. Мы изменим события прошлого. Ты веришь мне?
Анна уже никому не верила в этой жизни.
Жизнь потеряла смысл.
– У тебя хороший возраст. Родишь нового ребенка.
Анне хотелось вгрызться в его шею зубами. Анне впервые захотелось убивать. Живого человека.
– Никогда. Никогда я не рожу от тебя!
Анархист приблизился. Это раньше он был просто Булатом, но за годы тоски по любимой женщине он нажил себе новое имя.
Захватив ее подбородок пальцами, он заставил посмотреть Анну ему в глаза.
– У тебя такие красивые голубые глаза. Я до сих влюблен в них, Анна. Не заставляй меня делать так, чтобы они плакали.
Анна упрямо молчала. И вспоминала Эмина, который приходил несколько дней назад.
Увидев молодого мужчину на пороге, женщина не сразу поняла, кто стоит перед ней. Только затем в нем начали проглядываться черты Булата – молодого Булата, еще доброго и любимого ею мужчины.
Его наследник. Повзрослевший сын Эмин, которого Анна когда-то полюбила как сына.
Он бросил ей противозачаточные. Анна была не глупа – Эмин просто не желал появления на свет еще одного наследника. Это был заведомо соперник за власть и богатство. Это была не помощь, а собственная выгода. И немного жалости.
Но женщине было все равно, она начала принимать таблетки.
А в один день Анна не вытерпела издевательств со стороны Булата. И яростно выпалила:
– Булат, я не делала аборт.
Анархист жестоко усмехается:
– Тогда… где мой ребенок?
Эмин
– Моя мама сделала аборт?
Тепличный цветок. Цветок, который никогда не дышал свободным воздухом. Его растили дома, ограждали от непогоды и дурных известий и любили. Любили, поэтому от Дианы скрывали правду, хотя было бы куда лучше, узнай она эту правду от своих родителей. Это бы значительно облегчило мне жизнь.
Хотя в другом случае Диана бы знала, что у Анархиста есть сын. И этот сын – я.
А вот этого никак нельзя допустить.
– Да. Беременность заставила ее бежать от Анархиста.
– Он ее бил? Насиловал? Он делал ей больно?
Диана хмурится, в ее глазах плещется боль.