Забываю про смятую сорочку и тянусь к Эмину. Обнимаю его за талию. Льну к нему как слепой котенок, который просто хочет жить.
– У тебя сердце так сильно бьется… – шепчу в полной тишине, – тук, тук, тук.
Эмин тяжело дышит. Он крепко сжимает в руке пистолет, и я накрываю эту руку. Поглаживаю его сильные пальцы, в которых он сжимает мою шею – мою жизнь.
– Я ведь не бежала от тебя, потому что знала: кроме тебя нам с мамой никто не поможет. Никто не защитит. Я могла бы бить в двери сутки напролет, кто-то бы да заметил. Но я повзрослела, я ждала тебя. А теперь ты хочешь меня убить? Так, Эмин?
Прижимаюсь к его груди сильнее. Его рубашка намокла – то ли от моих слез, то ли от пота. Эмину тяжело давалось решение.
– Разденься.
Я замираю, и тогда рука Эмина сама тянет вверх мою сорочку. Я глотаю слезы, пытаясь не сопротивляться, но если он хочет поиздеваться надо мной перед смертью, то этому не бывать.
– Не буду.
– Раздевайся!
Его крик действует хлеще пощечины.
Я отшатываюсь от мужского тела, и это срабатывает спусковым механизмом. Эмин накидывается на меня, когда я пытаюсь соскочить с кровати.
– Делай, как я говорю!
Эмин хватает меня за сорочку, и та с треском рвется. Никакой одежды, никаких улик. Многих людей убивают обнаженными.
– Скажи за что!
Я вскрикиваю, и тогда Эмин заставляет меня замолчать.
Приставив пистолет – к виску.
– Самая быстрая смерть, Диана. В знак моей любви к тебе.
Меня раздирает от страха. Сердце однозначно вылетит раньше, чем он нажмет на курок.
Так сильно оно колотится. Словно ему осталось жить пару секунд.
Так оно и есть.
Эмин опускает пистолет к груди. К месту, где порвалась сорочка. Холодный металл упирается в кожу.
Он опускает взгляд, исследуя тело.
– Ты красивая. Прости меня, маленькая. Я бы не смог смотреть на то, как ты счастлива с другим.
Я отчаянно качаю головой. Зажмуриваюсь.
– Анархист сразу бы выдал тебя замуж. За нужного человека.
Глотаю воздух, стараясь не смотреть Эмину в глаза – в них написана моя смерть.
Если бы я знала, что мой спаситель станет моим убийцей, я бы давно сбежала. Даже если ради этого мне пришлось бы лезть вниз с 13 этажа.
Эмин тяжело дышит. Его рука касается моей шеи. Щеки. Губ. А в его глазах такая дикая тоска и боль… вперемешку с моим приговором.
– Тебе не девятнадцать лет, Диана. Всю жизнь тебе лгали.