– Да, дорогая. Ты не знала?
Упираюсь взглядом в окно. Чувствую, как Диана поворачивается, чтобы посмотреть на меня, но я игнорирую ее взгляд.
Я не оправдываюсь. Она умная девочка. Все понимает без слов.
Я молча занимаю кресло отца. Выгребаю кое-какие бумаги, которые привез из Сибири. Поездка была продуктивной не только в личных целях.
А в голове крутится заядлый вопрос: как давно Булат знает, что я не его родной сын? И почему не использовал это в своих целях, а решил отдать Диану другому?
– Ты любишь ее, сын?
Поднимаю голову. Булат прикасается к лицу Дианы. Исследует ее, как психбольной исследует кактус. Она держится, не противится. Булат подавляет ее морально.
– Люблю. Так же, как и ты любишь ее мать. Уважай мои чувства.
– Я хочу, чтобы ты был здоровым, твою мать! А эта сучья любовь тебя до гроба доведет!
Я дергаюсь. Отец хватает ее за подбородок. Диана вскрикивает – от неожиданности, от боли.
А я все не могу понять, какого черта происходит. Почему он еще не убил меня, но так жесток со своей дочерью?
Похоже, Булат знает больше моего.
– Не трогай ее, отец.
Бессильно сжимаю руки и разжимаю. Просто знаю, что если Булат перейдет за рамки, то я начну войну здесь и сейчас.
Булат начинает смеяться. Сначала тихо.
– В глаза. Ты влюбился в ее сучьи глаза! Как когда-то влюбился я…
Булат рычит, хватая сигареты со стола. Зажигает одну прямо перед лицом Дианы. Она задыхается от сигаретного дыма из его рта.
Я поднимаюсь с кресла, когда Диана вцепляется в крепкую руку отца в попытке отдалиться.
– Хватит, – цежу я, – отпусти ее.
Отец сильнее по власти. Но он почему-то дорожит мной, раз я еще жив.
– Эта любовь до хорошего не доведет, сын…
– Диана моя. Я все сказал.
Булат машет на меня рукой. Разговор бессмысленный.
– Ты будешь более разумная, дочка. Так? Скажи-ка мне… После всего, что он сделал, ты хочешь к Эмину вернуться или нет?
Диану перекосило от вопроса.
– Что это, Булат? Право выбора или ее иллюзия? Ирония или насмешка?
Булат не замечает сарказма в моих вопросах. Он увлечен разговором с дочерью.
– Скажи мне, Диана. Он ревнует тебя? К каждому столбу ревнует, я прав? А еще ударить может. Бил он тебя?
Диана пытается проявлять характер – молчать, строптиветь. Но с Булатом такое не прокатит. И тогда она кивает.
Я отвожу взгляд.
– Это только начало, девочка. Только начало его безумия по тебе!