У подъезда улавливаю нечеткий мужской силуэт. Снег летит в лицо, застилая глаза холодными снежинками. Я пытаюсь сопротивляться – не хочу в другие руки, не хочу в этот подъезд.
– Уноси ее быстро.
– Хорошо, – чужой голос надо мной.
Эмин с легкостью отдает меня и начинает отдаляться. Я четко понимаю, что без него мне не выбраться. Я боюсь другого будущего, где нет шанса на спасение.
– Эмин! Эмин! – хрипло зову жестокого человека.
Меня уносили все дальше от него. Сил вырываться из чужих рук не было.
Эмин ведь говорил: «Либо моя, либо ничья». Почему тогда он отдает меня на растерзание?
Но мой крик заставляет его вернуться. Кожей чувствую приближение и замираю в чужих руках. Подъездная дверь почти захлопнулась, отделяя меня от Эмина. Но он вернулся.
– Я отгоню машину и вернусь за тобой. Замолчи, Диана!
Я снова разозлила его.
Но он вернется. И мы вместе найдем мою маму.
Незнакомые руки заносят меня в лифт. Мужчина молчит, я тоже притихла. Кто этот человек?
Его друг? Или сообщник? С чего я вообще решила, что Эмин появился в моей жизни с добрыми намерениями?
– Так тебя зовут Диана?
Я вздрагиваю от вопроса. Хочется вжать голову в плечи – я совсем не защищена.
Качаю головой – Диана.
– Меня Андрей.
Молчу.
– Как себя чувствуешь? Голова не кружится?
– Просто… ужасно, – удается шепнуть.
Мы оказываемся в квартире. Меня кладут на мягкую поверхность, но я даже не могу разглядеть лица того, кто меня раздевает. Только паника захлестывает с новой силой, и я принимаюсь вырываться. Чужие прикосновения вызывают страх.
– Руки убрал. Я сам. Не прикасайся к ней, друг.
Я откликаюсь на этот голос. Металлический. Подавляющий. Голос Эмина.
Незнакомец отпрянул от меня с бешеной скоростью.
В глазах его «друга» показался страх. Такой, что теперь он никогда не прикоснется ко мне. Даже под угрозой смерти.
Эмин слово сдержал – он вернулся за мной. И тут же принял из рук своего друга. Вот такую – обмотанную в кровавую простыню – принял меня.
– Сейчас я тебя искупаю. Будешь сопротивляться – искупаю насильно, – предупреждение, не иначе.
Шмыгаю носом. Его сильные руки раздевают меня. Не хочу насильно, пусть делает что угодно, лишь бы снял боль. Ему хочется верить, даже если нельзя.
А я точно знаю – ему верить нельзя. От таких бежать нужно, а не верить.
Эмин понес меня в ванную. Оголил бледную кожу. Положил в мешок красно-белую простыню.