Председательствовал – генерал Талис Верегин, человек с ледяными глазами и безупречным галстуком.
– Господа, – начал он, не поднимая глаз от папки, – через двадцать семь дней страна будет отмечать годовщину Победы. Мы обязаны дать народу направление эмоций. Праздник не должен быть просто фейерверком. Он должен стать утверждением верности и ненависти.
В зале раздались лёгкие смешки. Кто-то сделал пометку в блокноте.
Он продолжил:
– Прежде всего, мы предлагаем включить в торжественные мероприятия церемонию публичного прощения и осуждения.
– Простите? – переспросил один из чиновников из Минкульта.
– Прощение – символическое. А осуждение – реальное. Мы говорим о публичном выводе осуждённых за государственную измену, в местах торжеств, с пояснительными табличками, короткими биографиями, и последующим публичным актом покаяния.
– В смысле – они будут каяться?
– Не обязательно. Достаточно, чтобы они стояли. Остальное сделают документы и дикторы.
Кто-то добавил:
– А если они откажутся?
– Значит, мы прочитаем их признания, которые уже подписаны. Народ должен видеть падших, чтобы чувствовать себя поднятым.
Папки передали по столу. Среди них – дело № П-9/24. Фамилия: Мертан Даниэль.
– Этот интересный. Не сотрудничал в открытую, но признался. Внутренне – интеллигент, но сломался. Типичный пример.
– Где он сейчас?
– Этапирован в колонию №12.
Никто не говорил о справедливости. Никто не сомневался в виновности. Для них все это – часть сценария. Народ – зритель. Система – режиссёр. Осуждённые – реквизит.
Один из членов комитета, старый чиновник с медалями, подвёл итог:
– Народ помнит боль. Но чтобы не гнить в ней – нужно дать ей форму. Мы дадим им врагов, которых можно простить, и тем самым утвердим власть в роли милосердного отца.
После обсуждения формата публичного "покаяния" слово взял представитель военной прокуратуры – полковник Хест Ворин, лысый, с папкой в кожаном переплёте. Он откашлялся и зачитал с выражением:
– Согласно секретной директиве № 42-Б/особ, утверждённой на уровне Совета национальной консолидации, в отношении осуждённых по статье 11-Г «государственная измена в условиях чрезвычайного положения» вводится дифференцированная мера финального воздействия.
Он открыл первую страницу и прочёл, монотонно, но отчётливо:
«Категория I – осуждённые, получившие до 5 лет включительно: подлежат помилованиюпо указу Президента на следующий день после торжеств, с пожизненным запретом на государственную службу, преподавание и общественную деятельность.