– Здравствуй, Питер.
(Ха, хочешь спросить, откуда я знала его имя? Ты совсем не проницателен! Я же читала бумаги, что прислал мне адвокат. Что? Почему я не знала, как он выглядит, хотя рылась в телефоне его жены? Все очень просто: все фотографии были либо селфи, либо пейзажи, либо еда и прочая ерунда, да я и не копалась особо. И вообще – хватит придираться).
– Ты, как всегда, прекрасна, – улыбнулся Питер.
Он скользнул по мне взглядом, и ему явно понравилось то, что он увидел. Он хотел что-то еще добавить, но нас пригласили в кабинет. Питер подал мне руку, чтобы я поднялась с кресла, а когда мы подошли к двери, по-джентельменски пропустил меня вперед, а потом (совсем не по-джентельменски) шлепнул по заднице. От неожиданности я опешила и хотела ответить что-то вроде: «Эй, мистер, приберите-ка свои грабли», но присутствие в комнате других людей меня остановило.
Бракоразводный процесс оказался неинтересным и никаких новых сведений мне не принес. Мы просто поставили подписи в документах. Я, будучи еще дома, нашла пару бумаг с подписью миссис Лэстон и даже потренировалась немного в написании, но, по-моему, вышло совсем непохоже. Впрочем, никто на это не обратил ни малейшего внимания. Нам объявили, что процедура соблюдена и брак расторгнут. И сказано это было так просто и обыденно, что мне стало грустно.
Развод. Бывшие влюбленные друг в друга люди, когда-то желавшие быть единым целым, расходятся в разные стороны и становятся чужими. Наверное, найдется мало людей, которые, стоя у алтаря, предполагают, что их союз распадется. Все искренне верят в то, что именно их любовь будет вечной. Вряд ли кто-то дает клятву: «Обещаю тебе прожить вместе четыре года и пытаться быть примерным мужем и семьянином, а потом, когда мы будем разводиться, отдать тебе дом, который мы купим на мои доходы, и собаку, которую мы заведем, когда переедем в этот дом, а также двух наших малолетних детей, про которых я буду вспоминать только в дни их рождения, и то, если ты сама мне про это напомнишь». Это, конечно, было бы честнее, но вряд ли лучше. Как бы то ни было, свою лепту в судьбу четы Лэстонов я внесла, хоть и не по своей воле.
Что делать дальше я не знала. Никаких мыслей, чем себя занять и надо ли это вообще делать, не было. Мистер Лэстон, правда, предложил мне отметить событие под чудесным названием «окончание бракоразводного процесса», но я отказалась; все известные мне факты были крайне ничтожны, а надеяться на свою изворотливость я не пожелала. С деланным видом, что у меня масса неотложных дел, я покинула это суровое и скупое к чужим переживаниям место, отказавшись попутно от предложения бывшего мужа хотя бы меня подвезти.