– Налоги платить надо, щенок, – бросил он с ехидной усмешкой. И, прежде чем Шмуль успел ответить, рука Вуйцика метнулась вперёд. Пощёчина прозвучала, как выстрел. Шмуль пошатнулся и упал на пыльный мостовой.
– Твоя лавка больше не будет работать!
Слова похоже разрывают установленный в лавке мир так, как с хрустом ломается хрупкая игрушка.
– Мне страшно! Что же будет?
Голос Мойши дрожит от непонимания и ужаса. Глаза его, полные слез, отражают мир, который рушится, и полон крика о помощи. Он бросается к брату, его юные руки пытаются поднять Шмуля на ноги, как весенний ветер ищет цветы, чтобы вернуть им жизнь.
Шмуль, вскидываясь на ноги и отряхиваясь, пытается скрыть свои эмоции. Да, он чувствует, как мир вокруг него рушится, но в его глазах проскальзывают не только страх – там есть искра, жгучая решимость, не позволяющая ему покориться перед судьбой.
– Не бойся, всё наладится, – произносит он брату. И, хотя его голос было трудно угнездить в уютный тембр уверенности, в нем всё же прозвучала сталь, отблескивающая свет надежды.
Глядя на брата, Мойша искал в его словах спасение, но тревога всё ещё читалась в его глазах. Он почти прошептал, теребя старую рубашку:
– Как? Скажи, как?
Его глаза полны тревоги, как грозовая туча в преддверии шторма.
Шмуль сжал кулаки, его взгляд был устремлён в спину Вуйцика, который уходил с торжествующей походкой, точно рыцарь, выигравший битву. Но битва только начиналась.
– Пока не знаю, Мойша, – тихо, но твёрдо ответил он. – Но, я обещаю, мы справимся. Мы станем лучшими ювелирами, и пусть весь мир узнает, что нас нельзя сломать.
Эти слова звучали, как клятва, произнесённая не только для брата, но и для самого себя. Шмуль бросил взгляд на булочную через дорогу. Там, за прилавком, пан Новак – всегда добродушный и улыбчивый – передавал буханку свежего хлеба женщине. Это была пани Вуйцик, супруга того самого человека, который только что разрушил их лавку. Было очевидно, что кокетство, очертания статной фигуры и роковая грация делают её королевой момента. Казалось, сам воздух вокруг них замер. В этот миг пан Вуйцик подходит к своей жене и своим появлением разрушает воцарившуюся в булочной любовную идиллию.
Женщина повернулась к мужу, но его лицо, несмотря на все признаки внешнего успеха, побагровело и было искажено недовольством. Он резко взял её за руку, что-то бросил сквозь зубы, и пара ушла прочь.