Я пожимаю плечами.
– Совсем не против, – и мы перемещаемся в кухню. Думаю, нам с ним есть о чем поболтать.
И неожиданно осознаю, что мысли о Сергее и Алисе больше не кажутся ни горькими, ни тяжелыми. Собственно, мне вообще не хочется о них думать.
В настоящую минуту мне на них глубоко плевать.
* * *
I.
Из дневника Дарьи Саврасовой (далее – просто Даши С.)
Вы удивитесь, но я до недавнего времени вообще не собиралась возвращаться к своему “любимому” дневнику. Собственно, вести его я начала, когда шесть лет назад не стало мамы. Или лучше – Мамы (с заглавной буквы). Моей прекрасной, замечательной, всё понимающей и прощающей Мамы.
Не беспокойтесь, слез лить не собираюсь, все стадии горя благополучно преодолены, остались светлая грусть и ощущение огромной потери, которую даже папа не может полностью восполнить.
Папа мой -отдельный вопрос. Представитель так называемой “старой интеллигенции”, профессор. Я для него – поздний ребенок (ему было сорок три, когда я родилась, мама моя была моложе него на пятнадцать лет), а поздние дети имеют куда больше психологических проблем, нежели дети относительно молодых родителей. Уже хотя бы потому, что я лет так с семи начала БОЯТЬСЯ за папу.
Другие дети периодически принимали его не за моего отца, а за моего дедушку (кстати, дедушек у меня нет вообще, а бабуля только одна). Но я отвлеклась.
Поздний ребенок (если он, конечно, не лишенный эмпатии конченый психопат) всегда опасается за здоровье родителей (родителя – в моем случае). Поздний ребенок панически боится остаться наедине с враждебным миром, в котором не будет надежной опоры.
И поздний ребенок выбирает себе партнера как правило много старше себя. По той же причине – ищет замену родителям. Бессознательно, конечно.
…Нет, я не учусь на психфаке, как может кому-то показаться после моих рассуждений. Я просто постоянно анализирую. Дурная привычка, но отделаться от нее нет никакой возможности.
… Так вот, почему я снова обратилась к своему дневнику – то бишь, толстой тетради в клеенчатой обложке и излюбленной гелевой ручке с черными чернилами.
Мне просто не с кем посоветоваться. И некому рассказать. Будь жива мама… но мамы нет. А говорить на “эти” темы с папой – только дополнительно его расстроить, а он уже перенес два микроинфаркта.
Остается писать.