Жена Сергея оказалась хрупкой “феей” с золотистыми волосами, тихим голосом и манерами истинной леди. Огромные беспомощные глаза на тонком лице, элегантный костюм, еле уловимый аромат изысканного парфюма.
Ненавидеть ее? Да я готова была в нее влюбиться.
Мне стало ее чертовски жаль.
Даже в какой-то миг захотелось ее обнять и тихонько погладить по волосам. Серьезно. Она казалась такой милой и беззащитной… и чем-то напомнила мне мою умершую маму.
Что-то нехорошо от этих воспоминаний.
Вернусь к дневнику потом. Мне ведь нужно рассказать главное.
Рассказать о Кирилле.
Но это позднее.
* * *
II.
И опять Ирина
– У тебя ведь есть Шенгенская виза? – как бы между делом, почти небрежно, поинтересовался Бестужев.
Мы снова находились в постели. Кажется, наш конфетно-букетный период сменился чем-то вроде медового месяца – не теряя времени на пустую болтовню, встречаясь, мы тут же валились в кровать. У Бестужева была просторная квартира с евроремонтом в “сталинском” доме, и в этой квартире помимо хозяина жил огромный серый кот с кисточками на ушах и умопомрачительно роскошным хвостом. Мне этот кот даже прикоснуться к себе не разрешил. Глаза у него были желтые и чрезвычайно строгие.
Я, разумеется, не могла не рассыпаться в комплиментах этой зверюге.
– Взятка, – коротко пояснил Бестужев.
– Кот? – не поняла я.
– Он не “простой” кот. Он мейн кун.
– А в чем разница?
– Сама не видишь? – и он по обыкновению иронично улыбнулся.
– Чрезвычайно породистый, – заметила я осторожно, – Выходит, ты взятки брал… породистыми котами?
Частный сыщик рассмеялся.
– Да я шучу. Ну преподнесли зверюгу еще котенком, вроде как в знак признательности. Хотел матушке своей его сплавить, она отказалась – слишком, говорит, огромный, боюсь, как бы меня не съел. Она вообще-то кошатница… но больше по беспородным. Дворовых прикармливает.
Я снова попыталась погладить кота, но тот, окатив меня презрительным взглядом, отошел к своей уютной лежаночке и устроился там.
– Никому не позволяет себя касаться, кроме меня, – спокойно пояснил Бестужев, – Самолюбивый.
Кот издал звук, ничуть не похожий на мяуканье. Словно бы произнес “Угу”.
– Он так разговаривает, – Бестужев приблизился к своему котяре и бесцеремонно взял его на руки. Мейн кун недовольно заворчал, но вырваться не пытался.
– А имя у него есть? – поинтересовалась я.