– И тут тебя спугнули наконец, и ты прекратила подслушивать.
– Счастье, однако, что мы не католики и не испанцы: тебя бы непременно сожгли на костре. Откуда ты все про всех знаешь?
– Наблюдательность и здравый смысл, ничего более. Они зачастую сильнее любой магии. Кстати говоря, мне неведомо, кто застал тебя на месте преступления.
–Филипп, конечно. Отчего ему не сиделось у себя в библиотеке? Ой, Дебора, он такой скучный! Отец говорит, будет славно, если мы с ним лучше узнаем друг друга, но, право слово… Не знаю. Не могли же они с мистером Трентом сговориться за моей спиной? – Кэтрин неподдельно расстроилась. Дебора поневоле посочувствовала ей.
– Никто не заставит тебя выйти замуж против твоей воли, Кэти, – как могла мягче произнесла старшая из кузин, – последнее слово в любом случае останется за тобой. Кроме того, тебе только пятнадцать. От знакомства с Филиппом – от простого знакомства – тебе не станет хуже. Давай подумаем о вещах более приятных, например, о предстоящем визите к загадочной леди в черном, живущей в мрачном замке. Будет, разумеется, очень досадно, если замок окажется светлым, с голубями и цветами вместо паутины и воронов.
Кэтрин рассмеялась. Её было легко огорчить, однако же и в доброе расположение духа возвращалась она легко.
– Да, кстати, что же ты наденешь? Я вот думаю насчет моего белого муслинового платья, папенька подарил мне его ещё три месяца назад, но вот повода всё не было. Как думаешь, Дебора? А ты сама что наденешь?
– То же, что и всегда. Что до тебя, полагаю, это превосходная возможность явить миру прелестное платье, – ровным голосом ответила Дебора, не желая показывать свою озадаченность. Выбор нарядов был невелик, вдобавок сама она предпочитала так называемые «практичные» оттенки. Хотя бы в этом их с тетушкой Маргарет мнение совпадало.
– Но твои, они же мрачные, – растерялась Кэтрин.
– В самый раз. Мне нет дела до благосклонности леди Фаррел. Я хочу лишь увидеть старинный замок.
Миссис Маргарет Эдвардс, строгая, чопорная, одетая как всегда «без излишеств», восседала в гостиной с величием истинной королевы. С полным осознанием собственной правоты и непогрешимости она правила мужем, детьми, прислугой, работниками фермы. Обе девушки стали перед ней, как школьницы. Кэтрин беспокоилась. Миссис Эдвардс отложила рукоделие.