"Нет. Это значит, они появились из ниоткуда."
"Ты раньше такое видел? А Мия? А кто-то из других наблюдателей?"
Зак стушевался. Все еще пытался стоять на своем, но атташе не давал ему шанса, поэтому мужчина, сказав, что все равно поднимет эту тему на ближайшем собрании, развернулся и пошел в свой отдел. Был все же плюс в этой тишине – уходя по-английски, ты не услышишь колкую ответную фразу и брань собеседника. На этом плюсы, вероятно, заканчивались.
Рикс мысленно хмыкнул и стал еще задумчивее, чем прежде. Новость встревожила атташе, но он не показал этого подчиненному. Выждав время после ухода наблюдателя, старший побрел к другим атташе и проводникам, чтобы сообщить, очевидно, неприятную находку.
На следующий день в 11.04 свет стал черного оттенка. Орденовцы надели на левое плечо повязку такого же цвета. Все понимали, что рейд еще идет, а потому молчали. В зале зажгли длинную свечу. "Тот самый" день…
"Сколько уже прошло?" – медленно показала Таша.
"4 года." – ответил Кевин.
4 года. 4 года назад в этот день наблюдатели сообщили, что цикады перестали стрекотать. Навсегда. Последних цикад не стало из-за их веселых потрескиваний на земле, из-за их оповещения людям о том, что мир еще жив, что в нем еще осталась частичка счастливого прошлого.
Их жужжание напоминало о хрупкости этого искусственного мира, укрывающего людей от разрушенного мира снаружи. Все на Базах помнили звук сверчков. Их стрекотания были последним оживлением мира, последней каплей жизни в море опустошения. Теперь и они ушли, и Базы стали еще более холодным, еще более безнадежным местом. И с каждым годом мрачная безнадега становилась еще мрачнее. Свеча горела ровно 13 минут.
Когда истекло это время, свет снова стал красноватым. Орденовцы разошлись по своим рабочим местам. У них было много тем, которые стоило обсудить, но делать это безмолвно было бы затруднительно. Но, несмотря на это, в кабинете у проводника Гаррета шел жаркий спор.
"Как вы можете быть уверены?" – спросил Джон.
"Мы не потеряем ничего. При худшем исходе останемся на месте, не сдвинемся ни в лучшую, ни в худшую сторону." – сказал Гаррет, нахмурившись.
"И в чем тогда смысл?"
"А сидение без дела наполнено смыслом?"
"Пока это вопрос нашего выживания – да."
"Не смею спорить с вашим опытом." – Джон поклонился и вышел.