Я долго стояла поодаль от родного двора и обнимала себя, разглядывая знакомый с детства бревенчатый дом. Резные наличники окон были выкрашены в белый, как и низенький забор вокруг, тогда как сам дом покрывала выцветшая, голубая краска. В памяти хороводом проносились счастливые детские воспоминания, когда родители отвозили меня на лето в деревню. Жаркие дни и прохладные вечера, кормление кур и козы, собирание ягод и трав в лесу, возле дома. Вспоминались сладкие компоты и пирожки, приготовленные бабулькой. Большой, жирный кролик, который вроде не бабулькин был, а по двору гулял, словно по собственной вотчине.
Я бы ещё долго стояла, погружённая в приятные воспоминания, да только перед глазами мелькнул старый кролик. Уже не резво, а медленно, но с достоинством, он протиснул толстенный зад под забором и забрался на бабулькин двор. «Другой, конечно, кролик», – решила я.
– Алиса! – из-за спины раздался голос Анфисы. – Чего стоишь как неродная? Заходи, проходи. Небось замёрзла? Ща отогреем…
Усмехнувшись, я даже не пыталась перебить, лишь послушно пошла следом, узнавая, сколько всего изменилось и осталось прежним за год моего отсутствия. Анфиса исправно ездила к бабульке каждые выходные и тараторила без умолку. Я улыбалась. Кролик наблюдал за нами, выглядывая из-под забора.
– …две недели, это ж ты и на Хэллоуин останешься! – радовалась Анфиса на ходу. – Да не боись, найдём под тебя костюмчик. Я тоже отпускная.
– А в деревне празднуют?
– В деревне празднуют всё! – пояснила она, деловито постучав пальцами по шее. – В этом году собираемся у бабульки, кстати. Она пойдёт к бабе Зое и уже разрешила пригласить ребят в дом. Только надо разобрать вот это да на огороде кой-чего доделать.
«Вот этим» оказались аккуратно сложенные и перевязанные бечёвкой стопки старых газет и трёхлитровые закрутки, которые необходимо было разнести что куда.
Что и куда нести, к счастью, обещали рассказать с утра. Сегодня же я наслаждалась теплом потёртой печки, твёрдостью деревянных стен, занавешенных старыми коврами, и поскрипыванием синей, металлической кровати, воздушный матрас на которой, казалось, обнимал меня со всех сторон.
Эх, хорошо приезжать под вечер.
Эх, нехорошо четыре дня подряд работать не разгибая спины, когда из стянутых в гульку волос то одна, то другая волнистая прядь так и норовит ткнуть в глаз, поясница ноет и тянет, руки грозят отвалиться, а ноги трясутся не переставая.