– Это вот тут ты живешь?
Гость замер в дверях, прислонившись к стене.
– Вот тут, – подтвердила Леони и вздрогнула, увидев на стене огромного жука с блестящей черной спинкой. – Ужинать будешь? Я сегодня тушила мясо в вине. Получилось жестковато, но есть можно.
– Не хочу, – мотнул лохматой головой Стивен.
Он явно чувствовал себя не в своей тарелке. Оглядывался, чуть ли не принюхивался и постоянно смотрел в сторону входной двери, будто приехал на свидание к замужней даме и ждал внезапного появления ее узаконенного благоверного.
– А чего хочешь? – улыбнулась Леони.
Почему-то впервые в жизни тяготило его присутствие. Как будто, переехав в новый дом, она разорвала невидимую связь между собой и сиротским приютом, которая до этого времени держалась в основном благодаря их дружбе.
Молодой человек пожал плечами: наверное, ему тоже передалось ее настроение.
– Я пришел… в общем… я уезжаю. В другой город.
Леони удивленно распахнула глаза. В темном свете тусклых ламп они смотрелись почти одинаковыми.
– Уезжаешь? Куда?
– Работа, – пожал плечами Стивен. – Место для меня есть только в другом городе. Так что…
Его взгляд блуждал по стенам, боясь натолкнуться на знакомое веснушчатое лицо. Он был уже не здесь. Он был уже не с ней. Это больше не ее Стиви, на пару лет старше, но такой по-детски наивный. Это не сиротский приют и не ужасные квартиры-клетушки – плевок в душу от государства. Это новая жизнь, к которой, кажется, Леони совсем не была готова.
Какое-то время они сидели у огня, вспоминали былое. Молодой человек попробовал положить горячую, чуть влажную ладонь ей на коленку – жалкая последняя попытка разрушить клеймо «просто друг», – но девушка упрямо ее скинула, даже не обернувшись.
Прощаясь у порога, оба изнывали от неловкости: ей было неловко просто закрыть за ним дверь, а ему неловко решиться клюнуть в щеку, нагретую пламенем печи.
– Ладно, – наконец вздохнула Леони. – Ты же будешь звонить? Правда?
– Буду, – засмеялся Стивен, одной ногой переступая через порог и этим будто освобождаясь от душной атмосферы нелепого прощального вечера. – Удачи тебе, Львичка.
Львичка. Он называл ее так, когда они были маленькие, и тем самым постоянно выводил из себя.
Дверь захлопнулась. Ступеньки крыльца заскрипели. Постояв в прихожей еще несколько секунд, Леони закрылась на все замки, потушила огонь в печи и прошла на второй этаж. Она думала, что сегодня не уснет, вспоминая прошлое, но на удивление быстро отключилась. Ветер нежно перебирал тоненькие веточки ивы, росшей у самого дома, а та от удовольствия шелестела листочками. Луна, словно боясь им помешать, пряталась за затянувшими небо облаками. Даже бездомные собаки, лай которых здесь, в этой части города, был привычен, сегодня молчали.