Конечно, я знаю, что Демьян – мой родной сын. Я давно сделал тест ДНК. Юля об этом даже не догадывается. И о том, что за ним присматривают, тоже. Он ни в чем не нуждается, а на нее мне насрать.
– Ну я же не серьезно, – идет на попятную, но слишком поздно.
– Не серьезно? – рявкаю раздраженно. – Тогда я хочу видеть своего сына!
Денег от меня больше не будет. Я и так был слишком щедр, столько лет содержал ее, нашего сына и того ебаря, которого он называет отцом.
– Это невозможно, – отрезает Юля. – Он даже не знает о тебе. Ты не имеешь права ломать жизнь ребенку!
Столько раз я все это уже слышал. Еще и виноват в том пиздеце, который она сама устроила в погоне за лучшей жизнью. Вычеркнула меня из своей жизни и жизни сына. А теперь еще смеет качать права.
– Ты, блядь, себя слышишь вообще?
Не выдерживаю, сбрасываю звонок и стискиваю руль. Скриплю зубами так, что вот-вот раскрошится эмаль. Я не видел собственного сына херову тучу лет. Сколько ему сейчас? Пятнадцать? Нахожу на телефоне фотку Демьяна. Мои люди поймали в кадр недалеко от магазина. Похож на меня в молодости… Он не знает, что Колин не его родной отец. Возможно, так даже лучше, пока я на такой опасной службе, лучше не иметь слабых мест.
Небрежно кидаю телефон на панель и сворачиваю с главной улицы на второстепенную, чтобы объехать пробку, но тут тоже довольно плотное движение. На противоположной стороне вижу небольшой магазинчик с надписью «Цветы». То что надо. Сворачиваю на обочину, включаю аварийку и выхожу на улицу, даже не заглушив двигатель. Первое марта, мать его. Весна наступила только на календаре. Поднимаю воротник пальто и перебегаю дорогу.
Ищу цветы для Иры, жены лучшего друга. Всеми силами пытаюсь поучаствовать и выбрать от души, но тщетно. Бывшая накрутила так, что я ни о чем не могу думать. Ни один букет не откликается. Тупо тыкаю на более-менее красочный. Оплачиваю и выхожу. Кладу на сидение рядом и сажусь за руль.
Медленно ползем по узкой улице. Впереди откуда-то взялся кордон. План-перехват прямо, но выглядит нелепо. Гайцы тормозят всех подряд и досматривают тачки. Ну уж нет, еще раз в подобном спектакле я участвовать не собираюсь. Сейчас не в том настроении, чтобы играть в игры, кто бы их не затевал. Торможу и открываю окно.
– Старший лейтенант Окунев, – представляется молодой гаишник. – Предъявите ваши документы и выйдите из машины.