Я унижал подчинённых. Мог уволить человека за то, что он опоздал на совещание на три минуты. Один парень – Витя, молодой, способный – пытался спорить. Я загнал его в депрессию за полгода. Он уволился сам. Я не пожал плечами – я просто забыл, кто он.
Меня боялись – и правильно делали. За спиной у меня были имена, которых никто не произносит вслух. Люди из Москвы, с которых капала кровь. Я был их «проверенным». Я обеспечивал им покой, а они – мне крышу.
Я орал на судей. Я швырял папки в прокурора. Я приказывал мэру, когда тот запинался на переговорах. Меня не могли уволить – потому что я знал слишком много. Я не был чиновником – я был системой.
Раз в месяц – закрытая баня. Без телефонов. С девочками. С наличкой. С договорами, которые подписывались на полотенце. Там решалось, как будет жить город. Кто получит землю, кто возьмёт подряд, кто исчезнет из реестра.