Татьяна Алексеевна начинает мягко «стелить», её голос звучит почти ласково, но в её глазах читается что-то другое. Внутри меня уже закипает возмущение и негодование.
Я совершенно точно не планировала платить каждый месяц за ипотеку сестры моего мужа.
Да, я понимаю, что Римма сейчас в сложной ситуации. Развод, ребёнок, кредиты – это бесспорно, тяжело. Но почему это должно становиться нашей проблемой и мы должны брать на себя её финансовые обязательства?
Согласна, я зарабатываю меньше Мирона, но это не даёт право моей свекрови распоряжаться нашим семейным бюджетом.
Мы с Мироном семья и у нас свои планы, свои цели, свои мечты. И я, в конце концов, не собираюсь отказываться от них ради того, чтобы решать проблемы его сестры.
– Римма, она одна…
Да, да, выучено. Сейчас она опять начнёт жаловаться на то, как ей тяжело и семья должна поддержать.
Пытаюсь вспомнить, насколько часто мы обсуждали эту тему раньше, и понимаю, что всё это началось с того момента, как Римма развелась и осталась одна с детьми.
Моя свекровь зациклилась на её разводе, не замечая теперь вокруг ничего другого.
– Всему есть предел, – говорю, стараясь держать голос ровным, хотя внутри всё кипит. – Не будет Мирон платить за вашу дочь в следующем месяце.
Мои слова звучат резко, почти грубо, но я не могу иначе. Устала от этих разговоров, от этих намёков, от этого давления. Устала от того, что наша жизнь постоянно крутится вокруг проблем Риммы.
Татьяна Алексеевна смотрит на меня, и её лицо меняется. Ласковость исчезает, уступая место очередному холодному нескрываемому разочарованию.
– Оля, я не ожидала от тебя такого, – говорит, и её голос звучит как укор. – Мы же семья. Мы должны поддерживать друг друга.
– Семья – это не значит, что мы должны решать бесконечно все проблемы за других. У нас свои заботы и планы. Почему это не учитывается?!
Она молчит, но её взгляд говорит больше, чем слова. В нём читается обида, разочарование, даже что-то вроде презрения.
Но я не отвожу глаз и не собираюсь сдаваться. Не собираюсь позволять ей манипулировать мной или Мироном.
– Я не хочу ссориться, Оленька! Ну ладно, хорошо… – вздыхает. – Давай спросим Мирона, чтобы не конфликтовать. Пусть он решит.
– А если он скажет нет, вы скажите об этом своей дочери и прекратите настаивать? – я тоже всё-таки не хочу ссориться.