Мы стали хлестать лошадей веревками, подгонять их криками, и когда мы вошли в ущелье, они уже бежали. Довольно долго тропа шла прямо по дну ущелья, и было легко поддерживать хорошую скорость бега, но потом тропа вдруг свернула на правую сторону ущелья, обходя кучи бурелома, и стала такой узкой, что двигаться по ней можно было только гуськом, по одной лошади в ряд, а дальше была линия обвалившихся утесов, не дававшая табуну выйти на равнину. Поэтому мы с мамой не смогли заставить лошадей двигаться так же быстро, а на узкой тропе они перешли на шаг. Отец все время оглядывался на нас, знаками веля нам поторопится, хотя и понимал, что мы не можем заставить лошадей двигаться быстрее. А мы в свою очередь тоже оглядывались, ожидая увидеть нагоняющий нас военный отряд. Наконец мы их увидели – больше двадцати человек, бежавших за нами.
Теперь тропа снова спускалась на дно ущелья и расширялась, и нам снова нужно было подгонять лошадей, нахлестывая их и не давая разбегаться, и они с рыси перешли на галоп. Так двигаясь, мы потеряли из виду наших преследователей. Мы уже поднялись до уровня равнины и видели за стеной утесов ее склон, покрытый зеленой травой. Но тут на вершине последнего утеса справа внезапно появились три вражеских разведчика и, натянув луки, приготовились стрелять в нас, когда мы будем проезжать под ними. Они танцевали, пели и знаками призывали нас приблизиться к ним. Они были уверены в том, что с помощью отряда, который нас преследовал, они скоро получат наши скальпы, лошадей и всю их поклажу. Мы с мамой думали так же. Да, нам пришел конец. Тут отец вдруг указал направо и вверх, крикнул мне следовать за ним, а маме – следить за лошадьми и гнать их дальше по тропе. Я увидел, что там, куда указывал отец, в стене утесов был проход – очень узкий и очень крутой, но вполне проходимый. Я последовал туда за отцом, поднялся через него на равнину, и мы оказались рядом с тремя разведчиками, стоявшими на краю утеса. Лошадь моего отца была намного быстрее моей, он сильно ее подгонял и оставил меня далеко позади. Он выехал прямо к этой троице, которые поджидали его с луками наготове. Они выпустили в него стрелы, он тоже пустил в них стрелу. Средний из врагов упал, упала и лошадь моего отца, но сам он приземлился на ноги и почти сразу пустил стрелу прямо в грудь второго, а третий развернулся и побежал к разрыву среди утесов, через который мы пришли – без сомнения, намереваясь присоединиться к своему отряду, который поднимался по тропе. Отец выпустил в него несколько стрел, но не попал, а преследовать его он не мог, потому что повредил колено, когда прыгал с упавшей лошади.