И далее Королева уже быстрым шагом направилась, как обычно, в дальний угол парка. На поляне она строго велела оставаться и ждать ее – пока она сама не придет, либо пока не стемнеет.
– “Мне нужно подумать и почитать, и только попробуйте мне помешать “
“Да никто и не думает вам мешать” – подумали фрейлины, покорно поклонившись, а также гвардейцы, поглядывая на зады склонившихся в поклоне фрейлин.
Королева прошла к беседке, постояла секунду, положила книгу и на цыпочках маленькими шажками начала спускаться к берегу. Сердце ее стучало.
И на том же самом месте, она снова увидела того же самого молодого мускулистого парня-оборотня. Ну как оборотня – солнце было высоко, оборотня ничего не напоминало, и он был одет. Оборотень (давайте уж так и будем его называть), сидя у воды как раз доедал пойманного кролика, одной рукой перелистывая страницы и рассматривая картинки книги, оставленной вчера Королевой. Услышав шаги, Оборотень резко повернулся. Королева замерла, глядя на его лицо с измазанным кровью подбородком. Сердце рвалось из груди. Щеки покраснели. Оборотень отложил в сторону недоеденного кролика, зачерпнул воды и умыл кровь с лица, и встал – повернулся перед Королевой,и сказал :“Привет”.
Королевы рассмеялась. Она так давно не слышала такого простого слова “привет”. “Привет” – это было из детства,когда она еще маленькой девочкой играла с сестрами и братьями, и детьми высокопоставленных вельмож. А уже даже став подростком “привет” стало забытым словом. Этикетом “привет” исключался.
Оборотень улыбался. у него было вполне красивое лицо, хотя и с несколько грубыми чертами носа и челюстей, покрытых бакенбардами. “На Росомаху похож” – проскочила мысль у Королевы, вспомнившей картинку из заграничной книжки-сказки про супергероев.
Повисла пауза. Оборотень продолжал стоять и улыбаться, нисколько не смущаясь Королевы.
Королева перестала смеяться,и смотрела на Оборотня. Сердце ее билось, и возбуждение проснулось внизу живота и волной прокатилось по телу.
И вдруг Королева, не говоря ни слова, быстро нагнулась, взялась за подол платья и подняла его вверх, обнажив ноги, и свою королевскую писю. (Извиняюсь, но я снова напомню – тогда даже королевы трусов не носили).